очень нудно 
281 
– Чуждое? Нецивилизованное? Но почему же тогда я не ощутил никакой угрозы? – спросил их я.
– Бог мой, да мало ли тому причин! И все же это мог быть кто угодно, – заключила Габриэль. – Эта твоя музыка заставит подняться даже мертвых!
Я вдруг вспомнил полученные прошлой ночью мысленные послания: «Лестат, опасность!» Что могли означать эти слова? Однако до наступления утра оставалось совсем немного, и размышлять было уже некогда. К тому же эти слова ничего не могли объяснить. Они были лишь частью какой-то большой головоломки, причем совсем не обязательно той же, над решением которой бились мы сейчас.
И вот Габриэль и Луи ушли, а я в одиночестве стою перед стеклянными дверями и наблюдаю, как над горами Санта-Лючия все ярче и ярче разгорается утренняя заря.
«Где же ты сейчас, Мариус? – думал я. – Почему не хочешь встретиться со мной? Все то, что сказала мне Габриэль, не может быть правдой. Неужели ты просто играешь со мной?»
А почему сам я никогда не звал его, как положено? Ведь я ни разу не повысил свой безмолвный голос, чтобы докричаться до него. Именно так он предлагал мне сделать тогда, два века тому назад.
В своей непрерывной борьбе я не считал нужным следовать его совету, для меня это стало своего рода предметом гордости. Но что значит моя гордость сейчас?
Возможно, он ждал лишь моего зова. Наверное, он хотел, чтобы я позвал его. От моего упрямства и горечи давно не осталось и следа. Так почему бы не попытаться позвать его хотя бы сейчас?
Тогда я закрыл глаза и сделал то, чего не позволял себе со времен тех давних ночей восемнадцатого века, когда я вслух разговаривал с ним на улицах Каира или Рима. Я мысленно и безмолвно обратился к нему. Я чувствовал, как из груди моей вырывается и устремляется в вечность и забвение громкий крик. Я почти физически ощущал, как он разносится по всему миру и постепенно слабеет, а потом стихает совсем.
И вдруг буквально на долю секунды перед моими глазами возникла совершенно незнакомая мне картина – то же самое неизвестное место, которое я уже видел прошлой ночью: снег, бескрайнее море снега и какое-то каменное жилище с замерзшими, покрытыми льдом окнами. А на высоком выступе – совершенно неуместное здесь, вполне современное устройство: огромная серая металлическая тарелка, поворачивающаяся вокруг своей оси, чтобы уловить пересекающиеся в небе и устремляющиеся во все стороны невидимые волны.
Телевизионная антенна! Которая связывает эту бескрайнюю снежную пустыню со спутниками! Вот это что! А осколки стекла на полу – это все, что осталось от телеэкрана! Я отчетливо видел обстановку… Каменная скамья… разбитый телевизор… Какие-то звуки… Шум…
Видение исчезало.
– МАРИУС!
– Опасность, Лестат! Мы все в опасности! Она… Я не мог… Лед… Погребен подо льдом… – И вновь я узрел сверкающие на каменном полу осколки, пустую скамью, услышал несущиеся из динамиков звуки нашего хита «Вампир Лестат»… – Она… Лестат, помоги мне!… Все мы… Опасность!… Она…
И вдруг – полная тишина. Связь прервалась.
– МАРИУС!
Я снова что-то услышал. Но звуки были такими тихими… Несмотря на вложенную в них страсть, они были слишком слабы!
– МАРИУС!
Я всем телом приник к стеклу, так пристально вглядываясь в свет наступающего утра, что из глаз потекли слезы. Стекло уже нагрелось и обжигало мне пальцы.
– Это Акаша? Ответь мне! Это Акаша? Ты хочешь сказать мне, что это Акаша? Что именно она… что это была она?
Но солнце уже поднималось из-за гор. Его смертоносные лучи устремились вниз, на долину, и поползли по ее дну.
Прикрывая руками глаза, я выбежал из дома и помчался через поле в сторону гор.
Не прошло и нескольких минут, как я добежал до своего тайного убежища, отодвинул камень и начал спускаться по грубо выбитым узким ступеням в подземный склеп. Один поворот, другой – и вот я уже в полной безопасности, в спасительной темноте. Пахнет землей. Сердце мое бешено колотится, дрожащие ноги отказываются меня держать. Я рухнул на сырой и грязный земляной пол.
Акаша!
«Твоя музыка заставит подняться даже мертвых!»
Да, это был телевизор! Он стоял в их святилище и ловил изображение при помощи спутниковой антенны. И принес его туда Мариус! Они видели наши фильмы. Я был уверен в этом. Я понял все так ясно, как будто он рассказал мне все до мельчайших деталей. Так же как много лет назад он приносил для них кинопленки с фильмами, Мариус принес в их святилище телевизор.
И она проснулась! Вернулась к жизни! «Твоя музыка заставит подняться даже мертвых!» Я снова сделал это!
Ах, если бы только я еще мог думать, если бы мог не засыпать… Но солнце уже поднялось высоко над землей.
Она была там, в Сан-Франциско! Была совсем рядом с нами! И это она спалила в огне наших врагов! Да, все так… совершенно чуждая… незнакомая, пришедшая к нам из другого мира…
Однако она не была ни первобытной, ни дикой! Просто она только что возродилась. Моя богиня! Появилась, словно прекрасная бабочка из кокона. И каким же она увидела мир? Каким образом добралась до нас? О чем сейчас думает? Опасность? Опасность, грозящая всем нам? Нет, я так не считаю. Не верю этому! Она уничтожила наших врагов! И вернулась к нам!
Однако я больше не в силах был бороться с сонливостью и тяжестью во всем теле. Эти вполне обыденные ощущения уничтожили во мне любопытство и возбуждение. Тело мое беспомощно застыло на полу склепа.
И вдруг я почувствовал чью-то руку.
Она была холодна как мрамор и так же крепка и сильна.
Глаза мои широко раскрылись и уставились в темноту. Пожатие стало сильнее. Огромная масса шелковистых волос скользнула по моему лицу. Ледяная рука гладила мою грудь.
«О, пожалуйста, моя дорогая, моя красавица, пожалуйста!…» Я хотел произнести эти слова, но глаза мои вновь закрылись. Я уже не в силах был шевелить губами. Я утрачивал способность мыслить и проваливался в спасительное небытие.
Солнце стояло уже высоко в небе…
281 
