ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  7  

— Не думаю, что он остановится здесь, тут скука смертная. Я имею в виду…

— Может, он захочет что-то изменить?

— Не захочет, да и к чему? Узнает у Мерримена, сколько денег в банке, и удерет обратно в Америку.

— Не надо было продавать «Луговой дуб».

— Ну, Сэнди позарез хотелось ту лодку…

— Беллами говорит, что Джон Форбс собирается строиться в том месте.

— Вряд ли Генри даже вспомнит о «Луговом дубе».

— Может, он будет жить в Лондоне?

— Дорогая, он чужой нам, мы не можем знать, что он будет делать, он, возможно, и сам еще не знает.

— Мне он не чужой, он мой сын.

Люций молчал, посасывая вставную челюсть.

— Почему не скажешь что-нибудь? Не хочу, чтобы ты так нервничал.

— Ну конечно, он твой сын. Мы должны быть очень добры к нему.

— Зачем ты это говоришь?

— Ох, не знаю, я имею в виду, возвращаться сюда после столь долгого отсутствия…

— Ты подразумеваешь что-то определенное?

— Нет-нет.

— Намекаешь, что я была сурова к нему?

— Нет!

— Или несправедлива?

— Нет! Герда, не надо вечно воображать, что я на что-то намекаю.

— Почему?

— Я хочу сказать, что ты думаешь, он приедет с планом действий. Не жди этого. План надо будет составить нам самим. Тебе. Генри в жизни не мог принять решения. Он приедет таким же, каким был всегда: робким, нескладным, добрым, бестолковым молодым человеком.

— Он не так уже молод. И он был не очень-то добр с тобой в Нью-Йорке.

— Он ревновал.

— Ох, не болтай чепухи! Мне надо было съездить в Сперритон. Теперь я это понимаю. Следовало посмотреть, как он живет.

— Он этого не хотел.

— Ты настоял, чтобы я не ездила.

— Ничего подобного! Я никогда ни на чем не настаивал!

— Он не хотел, чтобы я приезжала. Как знать, может, он жил с женщиной. А теперь объявит, что женат.

— Это возможно.

— От тебя не слишком-то много пользы. Лучше иди спать.

— Да, я немного устал.

— У тебя глаза косят. Это все виски. Еще глотнуть не хочешь? Ты знаешь, сколько теперь стоит виски.

— Я не собирался пить еще.

— Не представляю, как я проживу эту неделю до его приезда.

— Проживешь. Только прекрати мучить себя предположениями; неудивительно, что у меня глаза разъехались.

— Какую спальню мы ему отведем?

— Его собственную, разумеется.

— Она такая маленькая.

— Если ему в ней не понравится, он сможет выбрать другую. В конце концов, он теперь здесь хозяин!

— Помещу-ка я его в комнату, где обои с цветущей вишней. Радиатор там еще работает. А комната в старом крыле не отапливается. А, Рода, спасибо, дорогая…

Рода, горничная с птичьей головкой, вошла неслышным шагом и не постучавшись, как делала обычно, когда вносила масляные лампы в те времена, когда в Холле еще не было электричества. Она двигалась по комнате в своем невзрачном форменном платье и, высоко поднимая руки в перчатках, проверяла, хорошо ли заперты окна, — ее ежевечерняя обязанность. Был ли кто в комнате, или никого не было, она всегда являлась в положенный час и никогда не стучалась.

— Рода, думаю, мы отведем мистеру Генри вишневую комнату.

— Вы же знаете, он приедет только через неделю, — ответила Рода.

— Хорошо, приготовь для мистера Генри эту комнату и проверь, как работает радиатор. Покойной ночи!

Дверь за горничной закрылась.

— Что она сказала? — спросил Люций.

Роду, с ее дефектом речи, понимала только Герда.

— Она говорит, что уже постелила Генри в его старой комнате.

Люций воспользовался тем, что речь зашла о постели, и встал.

— Пожалуй, пойду лягу, дорогая, совсем без сил.

— Может, мне стоит?..

— Ох, да успокойся. Все ерунда, всякие мелочи — ерунда. Когда Генри приедет, ему понадобится только одно.

— Что?

— Твоя любовь.

Последовало молчание. Герда, которая с появлением Роды прекратила расхаживать по библиотеке, стояла у каминной полки, одной рукой касаясь теплого полированного дерева облицовки. Внезапная вспышка огня осветила ее лицо, и Люций увидел слезы на ее глазах.

— Дорогая!..

— Как ты можешь быть таким жестоким?

— Не понимаю.

— Отправляйся спать.

— Герда, не сердись на меня, ты знаешь, я не могу уснуть, если ты сердишься. Никогда не сплю, если…

— Я не сержусь. Просто иди. Уже поздно.

— Прости меня, Герда, дорогая, не оставайся тут допоздна и… я знаю, что ты… ложись спать…

  7