очень нудно 
32 
Радость, охватившая Диллиан, была так сильна, что она совершенно забыла, что не одета. Только через минуту она заметила устремленный на нее взгляд маркиза и его сжатые челюсти.
В вороте сорочки виднелись ее груди и ложбинка между ниму. Даже прохладный ветерок, дувший из окна, не мог хладить жар, охвативший ее тело. Диллиан повернулась к нему спиной и руками прикрыла грудь.
– О чем вы, черт вас возьми, думали, когда забирались сюда? – сердито буркнула она.
Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Эффингем ей ответил. Она ненавидела эту его привычку. Ей хотелось повернуться и накричать на него, но при свете свечи он мог видеть, что на Диллиан нет ничего, кроме сорочки.
Тяжелая ткань опустилась на ее плечи, она с благодарностью ухватилась за нее и поспешно закуталась в плащ. Значит, он стоял совсем рядом.
– Я задержал какого-то человека, – тихо произнес он. Почему она раньше не замечала волнующую хрипотцу его низкого голоса? И почему в его присутствии у нее по спине пробегают мурашки? – Я думаю, вы захотите посмотреть на него. Может быть, он вам знаком?
Диллиан уловила насмешку в его голосе, но не поняла, над кем он смеется. Если она и узнала что-то о маркизе, то только одно: в отличие от большинства людей он был невысокого мнения о себе. Его близость волновала ее. Диллиан плотнее завернулась в плащ и услышала, как он отступил назад.
– Я должна одеться. – Она с негодованием обнаружила, что ее зубы стучат. Хотелось бы думать, что это от холода, но Диллиан знала, что пытается обмануть сама себя. Мурашки пробегали по ее рукам. Груди налились и потяжелели. Комок стоял в горле, не давая возможности говорить. Ей хотелось, чтобы маркиз ушел. Его присутствие слишком возбуждало ее.
– Конечно. Я подожду вас за дверью.
Она отметила его холодный тон, хотела повернуться и посмотреть ему в лицо, но не смогла. Интересно, как он собирается выйти? Так же как и вошел?
Окно скрипнуло, и ветерок больше не проникал в комнату. Диллиан не спрашивала себя, как он смог добраться до окна третьего этажа. Если ей нужны были доказательства его службы на флоте, она их получила. Кто же еще, кроме моряка, мог взобраться по плющу на стену?
Она все еще не сняла его плаща. В его уютной теплоте ее била дрожь. Через мгновение Диллиан поняла, что плащ пахнет маркизом, легкий мужской запах ассоциировался с ним. Она никогда раньше не замечала мужского запаха. А теперь не могла избавиться от него.
Она хотела убедиться, что в комнате никого нет, хотя всем своим существом ощущала ее пустоту. Излучающая сильную ауру фигура маркиза исчезла. Но Диллиан больше не доверяла своим чувствам. Она вгляделась в темноту и, все еще прижимая к себе плащ, потянулась за одеждой. Ей казалось, что она стоит голая, а он смотрит на нее. Она погибала от смущения, хотя и знала, что его нет рядом.
Если бы она не видела глаза Эффингема, она могла бы внушить себе, что он ничего не заметил. Но она видела его глаза, видела, с какой жадностью он разглядывал ее грудь. Он даже не взглянул ей в лицо. Она до сих пор чувствовала на себе его горящий взгляд и сгорала от стыда – или от чего-то другого.
Диллиан не хотела думать об этом другом. За свои двадцать пять лет она немного научилась разбираться в человеческой природе. В шестнадцать она страстно влюбилась в сына викария. Каждое его случайное прикосновение пробуждало в ней бурную радость. Они тайком встречались в лесу, за стогами сена, везде, где могли хотя бы несколько минут побыть наедине. Ему было столько же лет, сколько и ей. Ни один из них не знал, к чему могут привести их отношения, но запретный плод сладок, и они многое познали вместе. Ей повезло, она поняла его характер раньше, чем они зашли слишком далеко. И с тех пор ни один мужчина не мог ее завлечь.
Но в последующие годы она не раз ловила на себе голодные взгляды и научилась понимать, что они означают. У нее не было ни богатства, ни титула, ничего, что могло бы привлечь мужчину, ничего, кроме ее тела. Как правило, она старалась не думать, что обладает телом сельской девушки. У нее была тонкая кость, и ее привлекательность не бросалась в глаза, поэтому ей удавалось скрывать свою фигуру под бесформенными платьями унылого цвета. Большей частью мужчины ее вообще не замечали. Когда она появлялась вместе с Бланш, они даже не подозревали о ее существовании. Ее это вполне устраивало. Но бывало, что, потерпев неудачу с Бланш, они обращали внимание на Диллиан. С Бланш они вели себя как джентльмены, но не считали нужным быть ими, когда дело касалось простой компаньонки. Диллиан не вводила в заблуждение их страстность, как это случилось с сыном викария. Она ясно видела, что это была всего лишь похоть.
32 
