31 
— Зато на Гренаде они были, — напомнил Пол.
— Эту войну я пропустила, — призналась Глэдис. — В это время я была в Лаосе.
— Может быть, если я в конце концов решу побывать где-нибудь на Антигуа, вы с детьми прилетите ко мне хотя бы на несколько дней? — предложил Пол. — Мне кажется, это было бы интересно и тебе, и им.
— О, дети будут просто в восторге! — ответила Глэдис с признательностью. — Особенно Сэм, — добавила она, внезапно перехватив тоскующий взгляд Пола, устремленный на одну из многочисленных фотографий Селины. — Ты не проголодался? — спросила она быстро, пытаясь отвлечь его от печальных мыслей. — Я могла бы быстренько что-нибудь приготовить: например, омлет или сандвичи с арахисовым маслом.
— Что ты говоришь? — Пол рассеянно посмотрел на нее, но быстро опомнился. — Обожаю арахисовое масло! — воскликнул он и грустно улыбнулся. Он прекрасно понял, почему Глэдис заговорила с ним о еде. Она снова поспешила ему на помощь. Увы, на этот раз ее усилия увенчались лишь частичным успехом: быть в этой квартире и не вспоминать Седину было просто невозможно. — Я люблю арахисовое масло с оливками и бананами, — добавил он и рассмеялся, увидев, какое выражение появилось на лице Глэдис.
— Ну и рецептик! — заметила она. — Все равно что копченая рыба с клубникой и сливками. Очень тебя прошу, не рассказывай об этом блюде Сэму — он обожает подобные, гм-м… гремучие коктейли. А кстати, есть у тебя арахисовое масло?
— Не думаю. Впрочем, можно посмотреть.
Полу совершенно не хотелось есть, но в кухне воспоминания, пожалуй, не будут одолевать его с такой силой. Кухня была единственным во всей квартире местом, куда Селина не заходила никогда. Обычно она и Пол питались в ресторанах или нанимали повара. Иногда Пол сам брался готовить ужин или обед, но за все одиннадцать лет их совместной жизни Седина ни разу не пожарила для него простой яичницы. И она гордилась этим.
Пройдя через роскошную столовую, посреди которой красовался антикварный обеденный стол, Глэдис оказалась в просторной кухне, отделанной черным полированным гранитом. Повсюду поблескивали никелированными деталями и циферблатами замысловатые кухонные приспособления, назначение которых Глэдис удалось угадать лишь благодаря своему большому опыту. "Эту кухню надо бы сфотографировать и послать снимок в «Интерьер и дизайн», — подумалось ей.
Однако в многосекционном холодильнике, в который при желании можно было запихать целую говяжью тушу, не нашлось ничего, кроме промороженных насквозь бифштексов, оставленных здесь в незапамятные времена кем-то из наемных поваров, и целой батареи жестяных баночек с содовой водой.
— Интересный у тебя будет завтрак, — заметила Глэдис, заглядывая в холодильник.
— Моя секретарша не знала, что я остановлюсь здесь. Я просил ее зарезервировать номер в «Карлайле». Наверное, завтра я действительно переберусь туда, — объяснил Пол и посмотрел на нее с каким-то странным выражением лица. — Извини, но мне совершенно нечего тебе предложить.
Глэдис улыбнулась.
— Я-то не голодна. А вот когда ты ел в последний раз?
Пол бросил быстрый взгляд на часы.
— Не помню. Это было еще в Париже, когда я пересаживался на рейс «Эйр Франс».
— Ты, наверное, просто валишься с ног. Пол ненадолго задумался.
— Да вроде нет, не особенно… Должно быть, это от того, что мне очень хорошо с тобой.
Многие женщины на ее месте приняли бы эти слова чуть ли не за любовное признание, но Глэдис слишком хорошо знала Пола.
Ему было просто страшно оставаться одному среди этих стен, среди портретов и едва уловимых знакомых запахов. Он знал, что платья Седины все еще хранятся в чуланах и стенных шкафах, и боялся наткнуться на них. Пол не догадался попросить кого-нибудь разобрать вещи Седины и что-нибудь с ними сделать. Теперь ему предстояло заниматься этим самому. Он заранее вздрагивал, представляя, как будет держать в руках ее домашние туфли, ее ночную рубашку, ее сумочки и платья.
— Скажи, когда тебе пора будет возвращаться в Уэстпорт, — произнес он неожиданно севшим голосом. Полу очень не хотелось, чтобы Глэдис ехала домой одна, да еще в такой поздний час. Это было небезопасно, к тому же ему нравилось ощущать ее рядом, после того как они так долго общались на расстоянии. Но Пол не знал, как сказать об этом Глэдис. Он боялся даже лишний раз обнять ее, чтобы ненароком не оскорбить и не оттолкнуть. Вот почему он вел себя, с ней предельно сдержанно. Глэдис, разумеется, воспринимала это как несомненный признак того, что их дружба носит чисто платонический характер. Пол понятия не имел, как это можно изменить.
31 
