40 
Но когда они наконец оказались в номере Пола и легли в постель, усталость взяла свое. Они заснули как убитые и проснулись только на следующий день.
— О боже! — в ужасе воскликнула Глэдис, поглядев на часы. — Няня меня убьет! Я обещала ей, что вернусь домой к полуночи, а сейчас уже почти семь утра!
Перегнувшись через Пола так, что ее соблазнительная грудь оказалась прямо у него перед носом, она схватила с ночного столика телефон и, набрав домашний номер, принялась рассказывать сиделке сложную историю о том, что одна из ее подруг попала в больницу и ей пришлось провести в палате всю ночь. Потом Глэдис позвонила Мэйбл и попросила заменить ее в автопуле. Таким образом все проблемы ей удалось решить за считанные минуты, однако она еще долго не могла успокоиться. В конце концов Пол отвел ее в душ и сделал там то, чего они не успели сделать вчера.
В спальню оба вернулись, чувствуя во всем теле приятную истому, и Пол заказал завтрак в номер. Глэдис накинула на плечи его рубашку и выглядела очень возбуждающе и сексуально.
— Ты никогда не думала о том, чтобы переехать в Нью-Йорк? — издалека начал Пол, когда они утолили голод и принялись за кофе и груши.
— Мне придется это сделать после того, как Сэм поступит в колледж, — ответила Глэдис. — Мы с Дугом так договорились.
— Боюсь, до этого момента я просто не доживу, — заметил он, подавляя зевок, и Глэдис внимательно посмотрела на него.
— Я понимаю, — сказала она после небольшой паузы. — Человек не может совершенно не спать.
Пол провел в Нью-Йорке уже три дня, но только одну ночь он проспал спокойно. Глэдис легко могла представить, что с ним будет, если так будет продолжаться и дальше.
— Пока все нормально, — ответил он, явно бодрясь. — Но ты права: долго я не выдержу. Да и ты не можешь каждый день ездить ко мне из Уэстпорта.
Воспоминания о вчерашней ночной поездке были еще свежи в его памяти, и Пол хорошо представлял, как опасно ехать по шоссе ночью. Слава богу, погода стояла сухая, но ведь когда-нибудь будет дождь, или мокрые листья, или гололед… Нет, он не хотел рисковать ни собой, ни тем более Глэдис.
— До летних каникул осталось всего три месяца, — напомнила Глэдис. — В мае даже ночью будет совсем светло, а там мы что-нибудь придумаем…
Но Пол только покачал головой. Теперь, когда их отношения так внезапно изменились, за один вечер приобретя совершенно новое качество, ни ему, ни ей не хотелось смотреть в лицо фактам. А факты были таковы: у него была работа в банке, которую никто не отменял, у нее — дети, а это автопулы, уборка, готовка, стирка и многое другое. Сам Пол уже успел забыть, как это бывает, — его сыну Шону было за тридцать.
Мысль о Шоне заставила Пола вспомнить о том, как после развода сын долго не давал ему наладить семейную жизнь с другой женщиной, люто ненавидя всех, с кем встречался его отец. К счастью, Седина оказалась нечувствительна к его выходкам. К тому же, когда Пол с ней познакомился, Шон уже учился в колледже. В конце концов Седина и Шон начали относиться друг к другу более или менее терпимо, но даже на это потребовалось несколько лет. Свою роль, наверное, сыграло и то, что вскоре Шон женился сам и стал меньше ревновать отца.
Вспомнив о Шоне, Пол вздохнул почти с облегчением. Вечером он пригласил сына на ужин, а это значило, что по крайней мере сегодня ему не придется снова ехать в Уэст-порт.
Покончив с завтраком, Пол и Глэдис оделись и вышли из отеля. Полу надо было торопиться в банк, и он, как и позавчера, только усадил Глэдис в машину и поцеловал на прощание.
— Наверное, я сошел с ума, но я действительно люблю тебя, — сказал Пол, но, когда она уехала, он снова вспомнил Седину. Пол никак не мог забыть ее, но любовь к Глэдис, в которую он бросился очертя голову, помогла ему совладать с одиночеством и тоской. Во всяком случае, он ни о чем не жалел.
Вечером он рассказал сыну о Глэдис и об их отношениях и был неприятно удивлен тем, что Шон не проявил по этому поводу ни малейшего энтузиазма. Трудно было даже понять, кто из них старше; Шон реагировал по-стариковски брюзгливо и был почти по-отечески сдержан и осторожен.
— Не слишком ли рано, пап?
— Что? Встречаться с женщинами? — удивленно переспросил Пол. Даже после того как отношения между Сединой и Шоном стали более или менее нормальными, его сын продолжал считать, что она слишком высокого мнения о себе. «Седина — блестящая писательница, этого у нее не отнимешь, — часто говорил он Полу, встречаясь с ним один на один, — но это не мешает ей быть законченной эгоисткой». Но ведь Глэдис была совершенно другой! Она была скромной, не любила поднимать шум по поводу своего таланта и успехов и была самоотверженной, мягкой и внимательной…
40 
