177 
«Посему, имея по милости Божией такое служение, мы не унываем», — писал этот обратившийся в христианство человек.
Доктор читал дальше:
«Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся;
Мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем;
Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем».
Фарук прикрыл глаза и почувствовал себя пигмеем. Он сел на скамейку бокового ряда, словно не достоин был из-за отсутствия веры сидеть на месте по центру. Личное его вступление в лоно церкви казалось таким ничтожным и таким давним. В ежедневной беготне он едва помнил о нем. «Вероятно, меня все же укусила обезьяна», — подумал Дарувалла. Фарук заметил, что в храме не было органа. Второе пианино с таким же глухим звуком стояло слева от складного столика, над которым так ярко блестел микрофон.
Далеко за стенами храма слышался шум мопедов, гудение маломощных двигателей и кряканье их чертовых клаксонов. Глаза Даруваллы поднялись к запрестольному образу Христа, висящего на кресте, и к двум знакомым женским фигурам, одиноко стоящим около него по бокам. Должно быть, это Пресвятая Богородица и Мария Магдалина. Каменные фигуры святых в полный рост были воздвигнуты на колоннах в проходах. Каждый святой поддерживал массивные перекрытия, у ног каждого были приделаны обращенные вниз колебательные веера, навевающие прохладу на прихожан.
Дарувалла невольно подметил, что одна фигура каменной святой отошла от колонны и шею ее обмотали толстой цепью, прикрепив цепь к колонне большим стальным кольцом. Доктор хотел бы узнать, кто эта святая. В его представлении все святые женского пола сильно походили на Пресвятую Богородицу, по крайней мере когда их изображали в виде каменных скульптур. Как бы ее ни звали, главное заключалось в том, что святую символически приговорили к повешению, поскольку без цепи вокруг шеи она могла обрушиться вниз на скамью и покалечить верующих.
Когда Дарувалла начал прощаться с Мартином Миллсом и другими иезуитами, схоластик вдруг попросил рассказать подробности его обращения в христианство. Доктор представил, в каком насмешливом, саркастическом виде отец Джулиан представил ему эту историю.
— О, в этом не было ничего особенного, — честно ответил Фарук, что, вероятно, совпадало с версией отца-ректора.
— Но мне очень хочется услышать об этом! — воскликнул будущий священник.
— Если вы расскажете ему о своем обращении в христианство, уверен, в ответ он поведает вам о собственном приходе в лоно церкви, — сказал отец Джулиан Фаруку.
— Может быть, в другое время, — отнекивался доктор.
Никогда прежде не мечтал он так сильно о спасении бегством. Дарувалла дал слово присутствовать на лекции Мартина, хотя у него не было ни малейшего желания делать это. Лучше умереть, чем слушать лекцию, хватит с него разглагольствований Мартина Миллса!
— Лекция состоится в Куперейдже. Вы знаете это место, — начал пояснять отец Сесил.
Доктор всегда болезненно реагировал на слова тех жителей Бомбея, которые предполагали, что он плохо знает город, поэтому Фарук резко оборвал отца Сесила.
— Я знаю, где это, — сказал доктор. Внезапно откуда-то появилась маленькая девочка, которая плакала, потому что приехала с мамой забрать братишку после школы, а все каким-то образом уехали без нее, поскольку в машине было много других детей. Иезуиты решили, что ничего страшного не произошло, мамаша обнаружит случившееся и возвратится в школу. Требовалось лишь успокоить девочку. Кроме того, кому-то следовало позвонить матери по телефону, чтобы она не мчалась по улицам, сломя голову, и не думала, что девочка потерялась. Тут же возникла другая проблема: девочка по секрету сообщила, что ей необходим туалет. Брат Габриэль пожал плечами: в колледже Святого Игнатия отсутствовал официальный туалет для девочек.
— А где же тогда справляет малую нужду мисс Тануя? — спросил Мартин Миллс.
«Хороший он им забил гол», — подумал Дарувалла, предположивший, что новый миссионер сведет их всех с ума.
— Еще я видел здесь несколько уборщиц, — добавил Мартин.
— У вас три или четыре учительницы, не так ли? — спросил Дарувалла с невинным видом.
Разумеется, в колледже был женский туалет! Только эти старики просто не знали, где он находится.
— Пусть кто-нибудь посмотрит, не занят ли мужской туалет, — предложил отец Сесил.
177 
