230 
– Батя! Батя! – всхлипывая, кричал шестилетний мальчик, втискиваясь в толпу, чтобы добраться до пленного. – Батя! Что они с тобой делают? Постой, постой, возьми меня, возьми!..
Крики остановились в той стороне толпы, с которой шел ребенок, и толпа, расступаясь перед ним, как перед силой, пропускала ребенка все ближе и ближе к отцу.
– А какой миленький! – сказала одна женщина.
– Тебе кого? – сказала другая, нагибаясь к мальчику.
– Батю! Пустите меня к бате! – пищал мальчик.
– Тебе сколько лет, мальчик?
– Что вы с батей хотите делать? – отвечал мальчик.
– Иди домой, мальчик, иди к матери, – сказал мальчику один из мужчин.
Пленный уже слышал голос мальчика, и слышал, что говорили ему. Лицо его стало еще мрачнее.
– У него нет матери! – крикнул он на слова того, кто отсылал ребенка к матери.
Все ближе и ближе протискиваясь в толпе, мальчик добрался до отца и полез к нему на руки.
В толпе кричали все то же: «Убить! Повесить! Застрелить мерзавца!»
– Зачем ты из дома ушел? – сказал отец мальчику.
– Что они с тобой хотят делать? – говорил мальчик.
– Ты вот что сделай, – сказал отец.
– Ну?
– Знаешь Катюшу?
– Соседку? Как не знать.
– Так вот, пойди к ней и там побудь. А я... я приду.
– Без тебя не пойду, – сказал мальчик и заплакал.
– Отчего не пойдешь?
– Они прибьют тебя.
– Нет же, они ничего, они так.
И пленный спустил с рук мальчика и подошел к тому человеку, который распоряжался в толпе.
– Послушайте, – сказал он, – убивайте меня как и где хотите, но только не при нем, – он показал на мальчика. – Развяжите меня на две минуты и держите за руку, а я скажу ему, что мы с вами гуляем, что вы мне приятель, и он уйдет. А тогда... тогда убивайте как хотите.
Руководитель согласился.
Тогда пленный взял опять мальчика на руки и сказал:
– Будь умник, пойди к Кате.
– А ты что же?
– А ты видишь, я гуляю вот с этим приятелем, мы пройдем еще немного, а ты иди, а я приду. Иди же, будь умник.
Мальчик уставился на отца, нагнул головку на одну сторону, потом на другую и задумался.
– Иди, милый, я приду.
– Придешь?
И ребенок послушался. Одна женщина вывела его из толпы.
Когда ребенок скрылся, пленный сказал:
– Теперь я готов, убивайте меня.
И тут случилось что-то совсем непонятное, неожиданное. Какой-то один и тот же дух проснулся во всех этих за минуту жестоких, безжалостных, ненавидящих людях, и одна женщина сказала:
– А знаете что. Пустить бы его.
– И то. Бог с ним, – сказал еще кто-то. – Отпустить.
– Отпустить, отпустить! – загремела толпа.
И гордый, безжалостный человек, за минуту ненавидевший толпу, зарыдал, закрыл лицо руками и, как виноватый, выбежал из толпы, и никто не остановил его.
Виктор Гюго. Изложил Л. Н. Толстой
9 СЕНТЯБРЯ (Знание)
Те знания, которые в наше время считаются наукой, более препятствуют, чем содействуют благу человеческой жизни.
1
Астрономия, механика, физика, химия и все другие науки, вместе и каждая порознь, разрабатывают каждая подлежащую ей сторону жизни, не приходя ни к каким результатам о жизни вообще. Только во времена своей дикости, т. е. неясности, неопределенности, некоторые науки эти пытались с своей точки зрения охватить все явления жизни и путались, сами выдумывая новые понятия и слова. Так это было с астрономией, когда она была астрологией, с химией, когда она была алхимией. То же происходит и теперь с той опытной эволюционной наукой, которая, рассматривая одну сторону или некоторые стороны жизни, заявляет притязания на изучение всей жизни.
2
Наука выполняет свою задачу не тем, что объясняет причины появления пятен на солнце, а тем, что выясняет законы нашей собственной жизни и последствия их нарушения.
Джон Рёскин
3
По отношению к природе опыт дает нам в руки правила и является источником истины; но по отношению нравственных законов опыт оказывается, к сожалению, матерью заблуждения. Поэтому было бы в высшей степени недостойно желать законы о том, что я должен делать, вывести из того или ограничить тем, что совершается в природе или совершалось в истории.
Кант
4
Знание смиряет великого, удивляет обыкновенного и раздувает маленького человека.
5
Науки – это пища для ума. И эта пища может быть так же вредна для ума, как и пища телесная для тела, если принимать ее не в меру. Так что и умственной пищи можно переесть и заболеть от нее. Для того чтобы этого не было, надо так же, как и в телесной пище, принимать ее только тогда, когда это необходимо нужно.
230 
