Последние отзывы

  7  

– Ох, перестань! Дернула нелегкая связаться с гадалкой, телепаткой и бог знает кем еще! Признайся, ты наложила на меня заклятие.

Селена отключила автоответчик и наугад ткнула пальцем в одну из светящихся кнопок. Точеные черты ее лица приняли политически корректное выражение, хорошо поставленный голос зазвучал гладко, напевно, без малейших следов жаргона. Она жестом выпроводила Майю из кабинета.

– Просто я с первого взгляда вижу, у кого в чем слабинка.

Майя бросила это через плечо уже в дверях, отлично зная, что Селена услышит. Близнецы ничего не пропускают мимо ушей.

– Да ты вся в бабочках! – приветствовала она первую из учениц, с красивыми новыми заколками. – Должно быть, они приняли тебя за цветок.

Девочка просияла. Майя обняла ее и забыла обо всех проблемах.

– Констанс! С такими темпами ты точно опоздаешь в школу.

Раздраженный ранним телефонным звонком, Аксель едва сдерживался, чтобы не раскричаться. Все еще в пижаме, растрепанная и неумытая, дочь в замешательстве стояла перед платяным шкафом. Здесь было все только самое лучше, самое дорогое, все было аккуратно развешано так, чтобы ребенку не пришлось тянуться. Аксель надеялся, что это поможет Констанс быстрее одеваться по утрам, но она стояла, глядя на ровный ряд вешалок, как раньше – на груду одежды. Похоже, он только затруднил ей выбор.

Эта хрупкая девочка с тонкими чертами лица была не похожа не только на отца, но и на мать. Той были присущи особого рода шик и живость.

Заглянув в прошлое, Аксель поспешил захлопнуть двери. Живость Анджелы была хорошей актерской игрой, а краски ее лица – умело наложенным макияжем. Быть может, мужчине не дано понять суть женских эмоций, однако он может отличить истину от фальши, хотя порой платит за это тройную цену.

В Констанс не было ни крупицы притворства. Большеглазая и тихая, она играла на струнах его души каждым взглядом и словом. Акселю очень хотелось сблизиться с дочерью, но как? Он не знал.

– Почему бы не надеть вот это? – Он снял наугад, вешалку с голубым джинсовым сарафаном.

Констанс с сомнением оглядела его и начала расстегивать пижаму. У Акселя руки чесались помочь, но он не был уверен, что в таком возрасте ребенок оценит помощь. Вместо этого он заглянул в ящик с носками, чтобы подобрать что-нибудь в тон. Из обуви под кроватью валялись: одна балетка, теплые тапочки с кроличьими ушами и тенниски, из которых Констанс давно выросла. На дне шкафа удалось найти только массивные кроссовки.

Обернувшись, Аксель с огорчением увидел, что лямки сарафана сползают с хрупких плеч дочери. Без рубашки было не обойтись. Раздражаясь все сильнее, он схватил красную:

– Надень, будет лучше смотреться. – Вспомнив, что однажды такой совет заставил Констанс надеть рубашку сверху, поспешно добавил: – Надень ее под сарафан!

Разве девочка не обязана от рождения знать, что как носят?!

За все утро Констанс не произнесла ни слова. Она вообще не открывала рта, если это не было необходимо. Бывали дни, когда Аксель предпочел бы вопли мертвой тишине их громадного дома. Когда не стало Анджелы, дом превратился в безмолвный склеп, и Аксель не понимал, как оживить его и как сблизиться с дочерью.

Констанс вырастала в нечто подобное несчастным оборвышам, сироткам с полотен, которые обожала его мать. Она собрала их целую коллекцию. Акселю очень хотелось, чтобы мать поддержала его в одинокой борьбе, называемой воспитанием ребенка, но она умерла, когда ему исполнилось двенадцать. В его жизни было не так уж много близких женщин, и все они умерли. Все покинули его.

Аксель беспомощно наблюдал, как тонкая рука дочери потянулась за щеткой для волос. А если потеряет и ее?..

Он прогнал страшную мысль. Просто у Констанс такой период. Программа внеклассного обучения поможет ей выкарабкаться, а он сделает что сумеет. Правда, у него по-прежнему нет времени подбросить ее в балетный кружок или в музыкальную школу, как, бывало, делала Анджела, зато он найдет способ остановить мэра и не позволит прикрыть школу, в которой его спасение. Он постарается объяснить рыжей цыганке всю серьезность возникшей ситуации. И то и другое – вполне достижимая цель, добиться которой гораздо легче, чем заставить Констанс общаться.

Аксель вспомнил странную владелицу магазина и спросил себя, не лучше ли вместо этого подыскать для дочери частный пансион.

  7