Лёгкий, ненавязчивый романчик 
79 
Стараясь не выдать своего замешательства, Пенелопа подошла к деревянному резному столбу и коснулась рукой его поверхности:
– Это старая, но очень милая кровать. Если мы будем жить здесь только летом, то балдахин не понадобится. Мне кажется, вам не стоит обращать внимание на такие мелочи. В имении за эти годы накопилось много важных дел, которыми вы должны незамедлительно заняться, не отвлекаясь на пустяки.
Грэм невольно вздрогнул, удивившись тому, как различаются их с женой мысли. Мэрили редко спала на этой кровати. Они проводили ночи в одной постели в соседней спальне. Так было вплоть до того дня, который предшествовал катастрофе. Лишь когда ей нездоровилось, она ночевала здесь. Поэтому первая виконтесса не заботилась о том, как выглядит ее комната. Эта кровать была слишком узкой и маленькой, чтобы вместить двоих, и Грэм возненавидел ее и саму комнату, куда Мэрили уходила от него, когда хотела остаться одна. Однако у Пенелопы не было тяжелых воспоминаний, связанных с этой спальней и ее обстановкой, и она не понимала, почему муж так настроен.
– Возможно, вы правы, – вздохнув, согласился он, возвращаясь к действительности. Все в этом доме вызывало воспоминания, и ему некуда было деться от них. Поэтому Грэм долгое время не приезжал в это имение. Его настораживало то, что здешние слуги слишком хорошо знали его и могли вывести на чистую воду. Но теперь, когда у него появилась новая жена, это обстоятельство не пугало его. Все внимание обитателей Холла отныне было приковано к Пенелопе.
– Может быть, вы хотели бы поселиться в Другой комнате? – спросил Грэм. – Обойдите дом и выберите любую спальню. В конце концов мне безразлично, где проводить ночи.
Пенелопе могли приглянуться какие угодно покои, но, если бы она решила переселиться в противоположное крыло здания, Грэм, безусловно, стал бы возражать – он еще не потерял надежды сблизиться с Пенелопой.
Странное поведение мужа удивило Пенелоп пугало даже больше, чем его слова. Он сильно нервничал, и она видела, что ему не по себе в собственном поместье. Или, может быть, ему было трудно общаться с ней, его женой? Она обратила внимание на слова «где проводить ночи» и вдруг подумала, что Грэм, оставив любовницу в Лондоне, должно быть, теперь присматривается к ней, Пенелопе, и ждет, что она ему скажет. Лондон был слишком далеко, и Грэм не мог часто наведываться туда. И все же его странный интерес к удобствам ее постели казался Пенелопе необъяснимым.
Подумав, что муж просто не в духе и до сиу пор сердится на нее за поездку в трущобы, Пенелопа решила задобрить его.
– Может быть, мы как-нибудь вместе обойдем дом и выберем подходящие апартаменты? – предложила она. – Когда у вас будет свободное время.
Обезображенное ранами лицо Грэма осталось, как всегда, непроницаемым, но Пенелопа почувствовала, что он доволен ее словами. Кивнув в знак согласия, виконт направился к двери.
– Милорд! – остановила его Пенелопа. Он повернулся и бросил на жену вопросительный взгляд. Набрав побольше воздуха в легкие, Пенелопа выпалила на одном дыхании: – Не хотите ли пообедать вместе со мной? Если каждый из нас сядет сейчас есть, запершись в своей комнате, это будет выглядеть довольно нелепо.
– Вы правы, – согласился Грэм и, осмотрев полупустую спальню, добавил: – Но я считаю, что нам следует перебраться в мою комнату. Там по крайней мере есть стол.
Пенелопа не предполагала такого поворота событий, но отступать было поздно. Она видела, что муж очень доволен ее предложением, и не могла отказаться от него.
Когда наверх на серебряных подносах принесли обед, Грэм вышел к столу в домашней одежде. На нем были свободного покроя атласный жакет, замшевые брюки и рубашка с расстегнутым воротом, так что Пенелопа не могла не заметить жесткие курчавые волосы, росшие на его груди. Окинув мужа смущенным взглядом, она торопливо опустила глаза и с запоздалым сожалением подумала о том, что не следовало соглашаться обедать в его спальне.
Грэм усадил жену за маленький столик, стоявший у камина, Пенелопа огляделась вокруг. Эти покои были меньше городских, что казалось странным, так как деревенский дом превосходил своими размерами столичный особняк. Кровать стояла не в центре, на возвышении, как в Лондоне, а у стрельчатого окна, выходившего в сад. Зимой, должно быть, окно и кровать закрывали драпировки. Но сейчас, в теплое время года, они не были занавешены. На постели лежало зеленое покрывало, ставни были закрыты. У стены стоял комод времен королевы Анны, а ноги утопали в брюссельском ковре зеленовато-коричневых тонов.
79 
