Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
21 
— Они… опять шептали мне, мистер Грош — признался он тихим голосом.
— Да, Стэнли. Мне они тоже шепчут.
— Я помню, как они в последний раз говорили со мной ночью, мистер Грош — сказал Стэнли дрожащим голосом — я закрыл глаза, но продолжал видеть буквы…
— Да, Стэнли. Не беспокойся из-за этого. Это все из-за мистера Губрика {30}, это его вина, нельзя беспокоить их. Не тронь лихо, пока оно тихо, я всегда так говорю. А они никогда не слушают, и что же происходит? Они познают истину на собственном горьком опыте.
— Кажется, только вчера стражники обводили мелом труп мистера Переменля {31} — сказал Стэнли и начал мелко дрожать. — Он познал все на собственном опыте!
— Успокойся, успокойся — сказал Грош, легонько похлопывая его по плечу — ты опять их разбудишь. Лучше думай о булавках.
— Но это ведь страшный позор, мистер Грош, что никто из них не прожил достаточно долго, чтобы произвести вас в Старшие Почтальоны!
Грош фыркнул.
— О, хватит уже. Это неважно, Стэнли — сказал он и нахмурился.
— Да, мистер Грош, но вы ведь старый, очень старый человек, и вы все еще Младший Почт… — упорствовал Стэнли.
— Я сказал хватит, Стэнли! А теперь приподними лампу повыше, ладно? Хорошо. Так-то лучше. Я прочту страницу из Правил, которая всегда успокаивает их.
Грош прочистил горло
— Сейчас я прочту из Книги Правил, главу Время Доставки (Столица) (Исключая Воскресенья и Восьмесенья {32}) — провозгласил он — там говорится следующее: "Часы, до истечения которых письма должны быть доставлены адресатам в течение каждой доставки в пределах городских стен Анк-Морпорка таковы: вечерняя почта до восьми часов вечера, для первой доставки. Утро, до восьми часов, для второй доставки. Утро до десяти часов, для третьей доставки. Утро до двенадцати часов, для четвертой доставки. Два часа пополудни, для пятой доставки. Четыре часа пополудни, для шестой доставки. Шесть часов вечера, для седьмой доставки". Вот таковы часы, и я прочел о них.
Грош на секунду склонил голову, а потом громко захлопнул книгу.
— Зачем мы делаем это, мистер Грош? — смиренно спросил Стэнли.
— С-пессь, вот почему — ответил Грош — С-пессь убила Почту. С-пессь, и жадность, и Чертовски Тупой Джонсон {33}, и Новый Пир.
— Пир, мистер Грош? Как может пир…
— Не спрашивай, Стэнли. Это все очень сложно и к булавкам не имеет отношения.
Они погасили свечи и ушли.
В комнате начался тихий шепот.
Глава 3 Или Мы, Или Никто
В которой наш герой открывает для себя мир булавок
Грамматика Зеленщика — З.Л.П.О.Д. — Путь Судьбы — Големная Женщина — Бизнес Бизнеса, А Также Снова Обсуждается Природа Свободы — Клерк Бриан демонстрирует энтузиазм
— Проснитесь И Пойте, Мистер Губфиг. Начинается Ваш Второй День Почтмейстера!
Мокрист приоткрыл один глаз и взглянул на голема.
— О, да вы еще и будильник? — сказал он — Ооох, мой язык. Его как будто в мышеловке защемило.
Он наполовину сполз, наполовину скатился со своего ложа из писем и умудрился подняться на ноги за дверью кабинета.
— Мне нужна новая одежда — сказал он — И еда. И зубная щетка. Я отправляюсь в город, мистер Помпа. Вы остаетесь здесь. Займитесь чем-нибудь. Приберитесь здесь. Сотрите граффити со стен, ладно? По крайней мере, мы можем навести в Почтамте чистоту.
— Все Что Прикажете, Мистер Губфиг.
— Отлично! — сказал Мокрист и зашагал прочь, вернее, сделал один шаг прочь, а потом охнул.
— Берегите Колено, Мистер Губфиг — сказал мистер Помпа.
— И еще кое-что! — сказал Мокрист, балансируя на одной ноге — Как вам удается выследить меня? Откуда вы знаете, где я?
— Кармическая Подпись, Мистер Губфиг — сказал голем.
— И что это значит, если конкретнее? — требовательно спросил Мокрист.
— Это Значит, Что Мне Известно Ваше Конкретное Местонахождение, Мистер Губфиг
Глиняное лицо абсолютно ничего не выражало. Мокрист сдался.
Он прохромал наружу, в то, что для этого города считалось свежим ранним утром. Ночью был легкий заморозок, как раз достаточный, чтобы придать воздуху особый привкус, который пробудил в Мокристе аппетит. Нога все еще болела, но по крайней мере ему сегодня был не нужен костыль.
И вот Мокрист фон Губвиг шел по городу. Он никогда не делал этого раньше. Это делал усопший Альберт Блестер, и Мандо Смит, и Эдвин Стрип, и полдюжины других личин, которые он брал, а потом сбрасывал, как карты. О, внутри он все равно был Мокристом (что за имечко, господи, он слышал каждую из возможных шуток) но они были снаружи, между ним и окружающим миром.
30
Грош говорит Lipstick — букв. "губная помада".
31
Mutable.
32
Octeday — восьмой день восьмидневной недели Диска.
33
Bloody Stupid Johnson — печально знаменитый анк-морпоркский архитектор, который проделывал совершенно невероятные вещи с геометрией, притом, случайно.
21 
