94 
Оба брата смотрели на него с ужасом и смущением, которое грозило превратиться в агрессию, если его трюк не сработает. Нужно было выбить их из колеи, да так там и оставить.
Мокрист, блаженно улыбаясь, мысленно досчитал до четырех.
— А потом появляется ангел — сказал он.
За десять минут изменилось многое. Их было достаточно, чтобы приготовить две чашки чая, такого крепкого, хоть на хлеб мажь.
Вряд ли братья Апрайт верили в ангелов. Зато они верили в шикарную изобретательную болтовню, и слушали ее с удовольствием. Это были большие и простые люди, которые терпеть не могли напыщенных речей и всяких выдумок, но радостно аплодировали наглой лжи, произнесенной с блеском в глазах.
— Любопытно, что вы объявились именно сейчас — сказал Гарри.
— О? Почему?
— П'тому что сегодня днем приходил человек из "Великого Пути" и предлагал большие деньги за наш бизнес. Слишком большие, можно сказать.
"Ого — подумал Мокрист — что-то началось интересное…"
— Но вы, мистер Губвиг, не предложили нам ничего кроме хорошего отношения и угроз — сказал Джим — может, что-нибудь посущественнее предложите?
— Конечно. Еще больше угроз — не стал спорить Мокрист — Впрочем, я готов заново покрасить все кареты, бесплатно. Будьте разумны, джентльмены. Вам слишком хорошо жилось, но теперь Почтамт снова работает. Вам нужно делать то же, что и раньше, только брать с собой мою почту. Ну же, меня ждет дама, а вы знаете, что дам нельзя заставлять ждать. Что скажете?
— Она ангел? — спросил Гарри.
— Он, наверное, надеется, что нет, хе-хе — сказал Джим, его смех прозвучал так, как будто бык прочищал горло.
— Хе-хе — мрачно повторил Мокрист — Просто возьмите почту, джентльмены. Почтамт начинает доставку повсюду, а вы будете на месте кучера.
Братья обменялись взглядами. Потом улыбнулись. Это была как будто одна улыбка, растянувшаяся на два блестящих красных лица.
— Нашему папаше ты понравился бы — сказал Джим.
— А я чертовски уверен, что ему не понравились бы эти ублюдки из "Великого пути" — добавил Гарри. — Им пора подрезать крылышки, мистер Губвиг, и люди говорят, что вы как раз тот человек, кто способен на это.
— Люди гибнут на их башнях — сказал Джим — мы-то знаем. Чертовски верно! Их линии идут вдоль дорог. У нас контракт на перевозку операторов и мы слышим, о чем они толкуют. Раньше все башни «Пути» закрывались на один час в день для технического обслуживания.
— Они называют это "Часом Мертвых" — добавил Гарри — как раз перед рассветом. Когда люди умирают.
Через весь континент тянется линия огоньков, как бусинки света в предрассветной тьме. А потом, кода начинался Час Мертвых, повсюду на "Великом Пути" заслонки закрываются, и башни одна за другой прекращают передачу сообщений.
Семафорщики гордились тем, как быстро они умеют переключать свои башни из черно-белого дневного режима в ночной режим «свет-тьма». В удачный день им удавалось сделать это почти не прерывая передачи сообщений, хотя для этого и приходилось балансировать на шатких лесенках высоко над землей, пока вокруг тебя грохочут заслонки. Были даже герои, которые умудрялись зажечь все шестнадцать ламп на большой башне менее чем за минуту; съезжая вниз по лестницам и раскачиваясь на веревках, они поддерживали жизнь в своей башне. Да, так они и говорили: «жизнь». Никому не хотелось оказаться в мертвой погасшей башне, даже на минуту.
Но Час Мертвых — это было другое дело. Это был час, специально выделенный для ремонта, замены частей и написания всяких бумаг. Но в основном все-таки для замены. Потому что чертовски трудно починить заслонку прямо на высоте, когда ветер качает башню и замораживает кровь в твоих пальцах, гораздо проще вынуть весь блок заслонок, опустить его на землю и там спокойно заменить сломанную деталь. Но когда времени катастрофически мало, весьма заманчивой представляется мысль бросить вызов ветру и попытаться освободить чертовы застрявшие заслонки руками прямо на башне.
Иногда ветер побеждал. Час Мертвых — это когда люди умирали.
А когда они умирали, их семафором отправляли домой.
У Мокриста отвалилась челюсть.
— Что?
— Ну, они это так называют — объяснил Гарри — не б'квально, конечно же. Они отправляют имя человека по всему "Великому Пути" из конца в конец, а потом в ту башню, которая ближе всего к его дому.
— Ага, но они говорят, иногда человек так и остается на "Пути". — добавил Джим — "живет в Оверхеде", вот как они это называют.
94 
