Последние отзывы

  280  

Наиболее непонятной во всем происходящем для Ренделла была роль де Фроома. Голландский клирик, как и обещал, прибыл в Орли. Он был там, чтобы помочь Ренделлу. Тем не менее, этот идиот-таможенник настаивал на том, что де Фроом появился там по просьбе французской таможенной службы. Ренделл никак не мог увидеть в этом никакого смысла.

Еще одна тайна, более мрачная, самая опасная: кто выдал его французским таможенникам?

Все просто, кто-то устроил для него западню. Но кто мог знать, что Ренделл владеет этим несчастным кусочком папируса? Ясное дело, что это мог быть мальчишка Себастьяно, его мать и полицейский из Остиа. Тем не менее, они понятия не имели, кто он такой, даже если бы и выяснили, что он забрал что-то из раскопа. Еще был таксист по имени Люпо, который отвез Ренделла из Остиа Антика в Рим. Но ведь и водитель не мог знать его имени, не знал, что он с собой везет. Имелся профессор Обер, для которого он оставил срочное сообщение о необходимости встретиться вчера вечером. Но и французский ученый ничего не знал о причине этой встречи. И наконец, был домине де Фроом, которому он звонил из Рима, единственный человек, который знал все. И, тем не менее, голландец, единственный, кто знал о Воскрешении Два, у которого не было совершенно никакого мотива предавать Ренделла. Ведь, после всего, привозя с собой доказательство подделки, Ренделл предоставлял ему прекрасное оружие, способное уничтожить группу религиозных издателей и усилить собственное значение.

Нет, никакого логического объяснения не находилось.

Если Роберт Лебрун погиб не случайно, но убит намеренно, тогда лицо или лица, каким-то образом узнавшие, что Лебрун делает для Ренделла, могли иметь возможность выяснить, чем американец занимался в Риме и в Остиа Антика.

Таким образом, эта единственная возможность также не имела смысла и почвы под ногами, поскольку у нее не было ни лиц, ни имен.

Короче, тупик.

Ренделл закончил завязывать галстук, когда дверь в камеру заскрипела и широко распахнулась.

В камеру пружинистым шагом вошел подтянутый молодой человек в кепи с красным околышем и в темно-синем мундире, похожий на выпускника военной академии Сен-Сир.

— Надеюсь, вы неплохо выспались, мсье Ренделл? Я инспектор Даво из Республиканской гвардии. Я должен буду доставить вас во Дворец Правосудия. Слушание начнется через час. К этому же времени должны собраться и свидетели. У вас будут все возможности, чтобы вас выслушали.

Ренделл поднялся с нар и взял свой спортивный пиджак.

— Я просил, чтобы в мою пользу свидетельствовал домине Мартин де Фроом и Амстердама. Прибудет ли он на слушания?

— Обязательно, мсье.

Ренделл облегченно вздохнул.

— Слава Богу… Ну ладно, инспектор, я готов встретиться со всеми ними. Пошли.

* * *

ВСЕ СОБРАЛИСЬ В НЕБОЛЬШОЙ КОМНАТЕ, расположенной в Галерее Предварительных слушаний на четвертом этаже Дворца Правосудия.

Когда Ренделла ввели в здание Дворца Правосудия, и когда они уже повернули налево, направляясь в Галерею де ла Сан-Шапель, он почувствовал, что его уверенность чудесным образом усилилась, поскольку прочитал надпись над лестницей. Три простых слова: СВОБОДА, РАВЕНСТВО, БРАТСТВО.

Достаточно честно, подумал он.

Теперь же, стоя по стойке смирно в закутке защитника, расположенном вдоль одной из стен зала, Ренделл отметил, что, на удивление, с момента начала заседания уже прошло двадцать две минуты. Он знал, что очень скоро начнут допрашивать его самого. Но при этом никакой опасности он не чувствовал. Наоборот, он был расслаблен и спокоен. Ренделл считал, что самое главное — установить, что клочок папируса, привезенный им из Италии на французскую территорию, был всего лишь подделкой, не имеющей какой-либо ценности. Как только его заявление будет подкреплено мнением эксперта, безукоризненным заявлением авторитетного домине Мартина де Фроома, он тут же будет оправдан. А все до и после выступления де Фроома — это всего лишь обычное юридическое представление. После того, как голландский священник сделает свое заявление о подделке, Ренделл знал, судье не останется ничего иного, как освободить его.

Краем глаза Ренделл еще раз глянул на свидетелей. Нельзя сказать, чтобы он был удивлен их присутствием здесь, когда только вошел в этот зал. Их жизни и репутация, равно как и их капиталы в долларах, фунтах стерлингов, лирах, марках, были поставлены в зависимости от результатов нынешнего слушания.

  280