148 
Ему дали возможность сказать несколько слов, хотя после такого ультимативного голосования этому была грош цена. Он заранее подготовил большую речь, но теперь мало толку было произносить ее целиком. Он опустил ту часть, в которой собирался польстить им и их жалкой, ничтожной конторе, а просто рассказал, как грандиозен «Спрейнт» и как привлекательно предложение на сумму в сто двадцать миллионов, добавив, что глубоко разочарован нереалистичным требованием партнеров по переговорам, но тем не менее проинформирует о нем совет директоров «Спрейнта» сегодня же вечером. Несмотря на выходные, все члены совета директоров находятся на связи и ждут известий о ходе миссии. Остается надеяться, что встречные предложения будут восприняты с пониманием, а не отвергнуты категорически. Он поблагодарил присутствующих за внимание и был вознагражден удивительно теплыми аплодисментами.
Двести миллионов баксов. Пятая часть миллиарда. Жадные ублюдки.
— Ну, Олбан, ты наконец высказался, — сказала ему Уин после ужина.
На этот раз он не вел обработку, а просто разговаривал с разными группами собравшихся в гостиной людей, переходя от одной небольшой компании к другой и выслушивая как сдержанные похвалы, так и резкую критику его выступления на закрытом заседании. Он остановился возле камина, где, по обыкновению, сидела Уин, но пока не знал, что его ждет.
— Да, — согласился он, — высказался, это верно.
— Что собирался, то и сказал? — спросила Уин.
Она сидела со стаканом виски в руках в окружении Кеннарда, Ренэ, Гайдна, Линды, Перси, Кэтлин и Лэнса.
— В основном да.
— Не скрою, политическая часть была, на мой взгляд, совершенно лишней, — сказала она.
— Ничего удивительного. Обычно самая важная часть сообщения вызывает у людей неловкость или кажется неуместной.
— Ладно, ты хоть освободился от этого груза.
— Это точно. Гора с плеч, — согласился он.
— Значит, ты у нас идешь против течения, так я понимаю, Олбан? — вклинился дядя Перси, муж тети Линды, рослый, лысеющий, круглолицый человек, получивший пост менеджера бренда.
Он носил очки с необычайно толстыми стеклами, отчего казалось, будто у него постоянно выпучены глаза. Говорил он хрипло, с легким придыханием.
— Пожалуй.
У Олбана не осталось сил спорить. Он был измочален. Перед выступлением он нервничал больше, чем готов был признать, да и происшествие на рыбалке, как ни странно, совершенно выбило его из колеи. Ему хотелось одного — поскорее лечь спать.
Перед ужином Ларри Фигуинг успел передать хорошие/плохие новости всем членам правления «Спрейнта», и кое-кто в семье предлагал ждать хоть до поздней ночи, чтобы услышать из Штатов хоть что-то определенное. Олбан не собирался переживать по этому поводу. Он чувствовал себя как выжатый лимон и просто хотел спать.
— Охота же некоторым усложнять себе жизнь, — сказала Уин, обращаясь к Перси и прочим.
Эта язвительная сентенция повлекла за собой череду тактично-приглушенных согласных реплик, легких покачиваний головами и хмельных понимающих взглядов в сторону Олбана. Сама Уин лишь одарила его улыбкой. Он улыбнулся ей в ответ, потом извинился и отошел к другой — первой попавшейся — группе.
Когда Филдинг — в изрядном подпитии, нетвердо стоящий на ногах, сыплющий извинениями направо и налево — добрался до своей комнаты, был уже четвертый час, но Олбан еще не спал. Он спросил Филдинга, пришло ли что-нибудь из «Спрейнта», но вестей не было.
Олбан лежал без сна, слушая негромкий, фыркающий, бесконечный храп Филдинга.
Нашел ли он нужные слова для выступления на семейном совещании акционеров? Хотелось высказать то, что он ощущал, во что верил. Наверное, и вправду переборщил с политикой, слишком уж выпячивал собственное мнение, но когда еще представится возможность высказать такие вещи перед неравнодушной аудиторией? Необходимо было объяснить, что его нежелание продавать фирму не связано с семьей, что это дело принципа; хотелось подчеркнуть, что в случае продажи семья могла бы получить нечто большее, чем деньги. Он не знал, в какой мере ему удалось донести это до слушателей, но, по-видимому, его слова все же нашли отклик. Люди подходили к нему и за ужином, и после, чтобы высказать согласие с его мнением. Все они принадлежали к среднему поколению: сестренка Кори, кузины Лори и Клэр, кузен Стив. Эти его поняли, а старшее поколение, видимо, нет.
148 
