78 
— Прости, что завел этот разговор, пап.
— А… — Энди махнул рукой.
— Какие отношения были у нее с отцом?
— С Бертом? — переспросил Энди. — О, они были очень близки. Для своих родителей она значила больше, чем первенцы, Линда и Лиззи. Те всегда держались особняком — они же близняшки, соображаешь? В детстве у них даже был свой тарабарский язык. Вообще их нянька растила, а Ирэн была ближе к Берту и Уин.
— По-твоему, речь шла о Берте? — спросил Олбан. — Это он не хотел, чтобы она оставила ребенка? — уточнил он, видя, что у Энди уже плохо варит голова, а на глаза навернулись слезы.
— Не знаю, — признался Энди. — У него уже не спросишь, — продолжил он с горьким смешком. — Опоздали мы вызнать у старика, что было за десять лет до его смерти.
— Наверное, он любил ее, но, как и многие отцы, не мог допустить мысли, что его маленькая девочка занималась сексом, а тем более — забеременела. — Олбан отхлебнул виски. — А ты с ним ладил?
— Мм… — промычал Энди. — Да, мы отлично ладили. Славный был старик. Во время войны служил в Египте и на Дальнем Востоке, от его историй волосы дыбом вставали. Деловой сметки у него не было, но по крайней мере хватило ума жениться на Уин, у которой как раз котелок варил превосходно. Она и сейчас любого за пояс заткнет. — Он покачал головой. — Восьмерых ему родила, а при этом шестьдесят лет вся семья под ее дудку пляшет. — Энди опять покачал головой. — Чертова баба.
— Как по-твоему, Берт считал тебя подходящей партией для своей дочки?
Энди отвел взгляд в сторону и выпятил нижнюю губу.
— Думаю, да. У нас были хорошие отношения. Ни конфликтов, ничего такого. Дочку его я на руках носил, образование получил хорошее, в компании пришелся к месту — нет, ну поначалу-то места для меня не нашлось, я по другой части был: в Гарбадейле помогал управляющему, потом, в Лидкомбе, живописью баловался, но в конце концов и мне выпал куш: с тех пор служу фирме верой и правдой. Нареканий, похоже, не было. Нет-нет, я к нему со всем уважением. Достойный был старик.
— А как насчет братьев Ирэн? Может, кто-то из них был против?
— Против меня или против нее?
— И против ее беременности.
— Если и так, то они помалкивали, а это на них совсем не похоже.
— Значит, ты с ними тоже поладил? С Блейком, Джеймсом, Кеннардом, Греймом? Вы были приятелями?
— Нет, не сложилось. Они-то белая кость. А в моем роду университетов не кончали. Но я с этими ребятами пару раз общался — ничего плохого сказать не могу. Немного взбалмошные были, горластые, но меня держали за своего.
Олбан улыбнулся:
— Пап, ты со всеми ладишь.
— Да, и всех считаю такими же покладистыми. Ужасное заблуждение, как мне сказали. Если они и впрямь были против, то их иначе как гнусными лицемерами не назовешь, — продолжал Энди. — Друг за дружку горой, не разлей вода. Ну, на Кеннарда еще можно подумать, хотя он по сравнению с другими — тихоня. А остальные… Джеймс — этот вряд ли… впрочем, мог быть и Джеймс… Он ведь к тому времени как минимум одну девицу обрюхатил. На аборт пошла. Шикарная была девица. Потом стала леди-как-ее-там. Если где и бегают внебрачные детишки Уопулдов, мне об этом ничего не известно. Бог свидетель, и в браке рождаются такие ублюдки… Ой, что-то на меня нашло…
— Это мама откладывала свадьбу до самого моего рождения?
— Хм? Да, она. Родители не против были. А я — тем более. Как узнал, что она беременна, решил оформить наши отношения как можно скорее. — Он покачал головой. — Не знаю. Может, не стоило нам оставаться в Гарбадейле. Она все говорила, что ей там лучше. Да и мне это место приглянулось. Все было хорошо, и Берт с Уин, кажется, радовались, что мы там — сами они тогда жили в Найтсбридже, но частенько к нам наведывались; может, зря мы не остались в Лондоне. Там и врачи получше. От послеродовой депрессии вряд ли бы ее вылечили, но все же. — Совсем захмелев, он опять пожимает плечами. — Прописали ей антидепрессанты. Валиум или что в то время прописывали — только она их не принимала. Химия. — Его глаза вперились в стакан.
— Берил сказала, что Ирэн вышла из городской клиники и бросилась под автобус. Так она и оказалась в больнице, где Берил услышала от нее, что кто-то не хочет, чтобы у нее был ребенок. Берил пришла к выводу, что это была не первая суицидная попытка.
— Не первая? — переспросил Энди, глубоко вздыхая. Он выпил еще. — Так, значит.
— Это только предположение.
78 
