Особенно,... 
148 
Энни проползла в узкую щель между двумя корнями старой оливы.
– Они не могут прорубать себе дорогу, – сказала она. – Святой Селфан их проклянет.
– Они убили сестер святого ордена, Энни, – напомнила Остра. – Им плевать на проклятия.
– Это наш единственный шанс.
– А ты не можешь… не можешь что-нибудь сделать, как тогда у реки?
– Я не знаю, – ответила Энни. – Это просто случается, и все.
Она сказала не совсем правду. Но ведь когда она ослепила рыцаря у монастыря и остановила Эрисо в з'Эспино, она ничего не обдумывала заранее, просто сделала.
– Я боюсь этого, – призналась она. – И не понимаю.
– Да, Энни, но они нас убьют, – сказала Остра.
– Убьют, – не стала спорить принцесса.
Они забрались в хорц так глубоко, насколько могли. Они уже прижимались к земле – а впереди растения переплелись слишком плотно.
– Лежи тихо, – сказала Энни. – Ни звука. Помнишь, как мы представляли, что за нами гонятся скаосы? Вот так же.
– Я не хочу умирать, – прошептала Остра.
Энни взяла ее за руку и, притянув к себе, крепко обняла. Где-то совсем рядом переговаривались их враги.
– Влайт ин тижхай хуршай, – распорядился командный голос.
– Райш, – ответил другой.
Энни услышала скрип седла и шаги. Неожиданно она подумала о своей лошадке, и перед глазами у нее возникла яркая картинка – вот она скачет по залитому солнцем берегу реки, а воздух пропитан ароматами весны. Казалось, это было тысячелетия назад.
Сердце Остры отчаянно билось рядом с ней, звуки шагов приблизились, зашелестели ветки виноградника. Энни закрыла глаза и попыталась пробиться сквозь страх в самое темное место своей души.
Вместо этого она нащупала болезнь. Без всякого предупреждения та накатила на нее, что-то вроде лихорадки, которая превратила ее кровь в горячий поток грязи, а кости – в гниющую плоть. Энни затошнило, но она не чувствовала своего горла, и вообще ей казалось, что ее тело куда-то исчезло.
– Ик ни шайвха ийо атан са снори ванзис тику, – сказал кто-то совсем рядом с ними.
– Ита мейт, таннух, – прорычал другой голос издалека.
– Мейта? – с запинкой спросил тот, что находился рядом.
– Йа.
Наступила тишина, а затем возник звук, будто кто-то прорубается сквозь заросли. Энни затаила дыхание, неприятное ощущение усилилось.
Остра была права. Эти люди не испытывают никакого почтения к священным реликвиям.
Она еще сильнее вжалась в землю, и у нее отчаянно закружилась голова. Казалось, земля начала подаваться под тяжестью ее тела, и Энни стала погружаться в нее, минуя корни, чувствуя, как их волокна щекочут лицо. Одновременно у нее возникло ощущение, будто прямо из-под нее нечто пробивается ключом, точно кровь из раны. Ярость пульсировала в ней, словно дрожащая струна, и на миг ей захотелось удержать ее и отдаться ее власти.
А потом и это исчезло, вместе с тошнотой и ощущением погружения. Энни почувствовала тепло на щеке.
И открыла глаза.
Она лежала на лугу, заросшем зеленой весенней травой, среди дубов, тополей, амбровых деревьев, эвериков и десятка других, названий которых она не знала. За левым ее плечом веселый ручеек впадал в озеро, усеянное водяными лилиями и окаймленное камышами, среди которых в поисках рыбы бродила на длинных тонких ногах одинокая цапля. По правую руку крошечные голубые и белые цветы, служившие ей ложем, уступали место папоротникам и колокольчикам.
Остра лежала рядом с ней. Неожиданно она села, и Энни увидела в ее глазах ужас.
Энни, продолжавшая держать подругу за руку, сжала сильнее ее ладонь.
– Все в порядке, – сказала она. – Думаю, здесь мы в безопасности.
– Я не понимаю, – прошептала Остра. – Что случилось? Где мы? Мы умерли?
– Нет, – ответила Энни. – Мы не умерли.
– Тогда где мы?
– Я не уверена.
– В таком случае откуда ты знаешь… – Неожиданно в глазах Остры появилось понимание. – Ты здесь уже бывала.
– Да, – призналась Энни.
Остра встала и начала оглядываться по сторонам. Через мгновение она испуганно сказала:
– У нас нет теней.
– Я знаю, – ответила Энни. – Это место, куда попадаешь, если пройдешь по волшебной тропе.
– Как в сказках?
– Да. В первый раз я попала сюда на дне рождения Элсени. Помнишь?
– Ты потеряла сознание. А когда пришла в себя, все время спрашивала про какую-то женщину в маске. Потом ты решила, что она тебе привиделась, и отказывалась про это говорить.
148 
