113 
Хэтти в простом платье рубашечного покроя была похожа на школьницу, хоть и собрала без помощи Перл светлые волосы в огромный плетеный узел, закрывавший весь затылок. Она выглядела худой, почти больной (хотя была здорова), не тронутой солнцем, и белая незапятнанная кожа казалась сырой, как стебель зимнего растения. Лицо, опять ставшее робким после того, как она отпустила Зеда, было совершенно лишено всякого выражения и цвета. Она казалась этюдом в белых тонах, словно художнику пришла охота нарисовать девичье лицо, не отличающееся по цвету от молочно-белого холста. Только губы, изящные, чуть надутые, словно их владелицу мучит какой-то неутоленный вопрос, выделялись слабым натуральным бледно-розовым цветом. И глаза, мраморно-белые, были очень светлого, но очень чистого бледно-голубого оттенка.
Брайан, стоя рядом с Габриель и показывая в улыбке волчьи зубы, подумал: «Какая странная, тщедушная, как утонувшая крыса. И ведь года через два-три может стать красавицей».
Габриель говорила:
— Если вам что-нибудь нужно, пожалуйста, только скажите. Наш телефон, сейчас я его запишу, простите, у меня нету… Брайан, ты можешь записать наш телефон для…
— Он есть в телефонной книге, — сказал Брайан.
— О, конечно, да и в любом случае, ведь миссис Маккефри за вами присматривает?
Габриель уже много лет была замужем, но ей никогда не приходило в голову, что кроме Алекс может быть еще какая-то другая миссис Маккефри. Она взглянула в сторону Белмонта. Фигура Джорджа исчезла.
— О нет, — ответила Хэтти, — мы сами по себе. Я даже еще не видела миссис Маккефри, а наверное, надо к ней сходить?
Она на секунду повернулась к Перл, которая стояла все так же недвижно, сложив руки на груди.
— Наверное, ваш дедушка заходит, приглядеть, чтобы у вас было все, что нужно…
— Нет, я и его не видела… мы не знаем, правда, Перл… где он на самом деле… если он…
— О боже! — воскликнула Габриель. — Я хотела сказать…
— Чем вы тут занимаетесь? — спросил Брайан.
— Не знаю, — ответила Хэтти, и вышло не смешно, а неловко, отчего резкий вопрос Брайана показался еще грубее. Она поняла это и добавила: — Я, наверное, буду учиться.
— Мы будем учиться, — сказал отец Бернард, улыбаясь.
— Что же вы будете изучать? — спросила Габриель.
— Не знаю… я вообще как-то очень мало знаю…
— Вы умеете плавать? — спросил Брайан.
— Да…
— Тогда, надо полагать, мы вас увидим в Купальнях. Кто живет в Эннистоне, все ходят в Купальни. А?
Возникла пауза. Адам немного раньше отошел с Зедом и теперь стоял за спиной у Брайана, ближе к задней калитке, поглядывая на нее так, словно хотел уйти. Он стоял, широко расставив ноги, одетый в вельветовые шорты до колен и коричневый пиджак — это была школьная форма. Круглые карие глаза осматривали Хэтти с изумлением юного дикаря.
Хэтти взглянула на него и сказала:
— Мне нравится твой прикид.
Слово «прикид», упавшее с губ Хэтти, каким-то непонятным образом обозначило для всех присутствующих ее странную непринадлежность, отсутствие статуса, родного языка и родины.
Адам поклонился.
— Это его школьная форма, — сказала Габриель.
— Как мило…
— Да, нам надо идти, — сказал Брайан, — Чтобы не мешать вашим занятиям! Габриель, идем.
— Вы ведь… правда же…
— Да, конечно…
— Тогда до свидания…
— Вы очень добры…
Брайан и Габриель вышли через заднюю калитку на свободу Форумного проезда. Адам и Зед выбежали туда еще раньше.
— Ну, что скажешь? — спросила Габриель.
— Она дитя. Ее нужно одевать в белые оборочки.
— Что ты про нее думаешь?
— Ничего. Тощая американочка.
— Акцент у нее не очень американский, скорее из английской частной школы.
— Фу!
— А мне кажется, она милая.
— Конечно, тебе так кажется. Она же сказала, что Зед милый.
— Почему ты такой сердитый?
— Я всегда сердитый.
— Ты ей просто грубил.
— А ты, у тебя прямо слюнки текли от любопытства.
— О боже…
— И что это тебе вдруг стукнуло в голову отдать ей наш кекс?
— Можно купить еще один.
— К тому времени они уже кончатся.
— Ты видел Джорджа?
— Джорджа?! Он уже и в этот дом пробрался?
— Он стоял возле Белмонта… и я подумала…
— Ты фантазируешь. Я его не видел. Просто ты все время о нем думаешь.
113 
