ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  32  

– Хочешь сигарету? – спросил голос.

К. взял сигарету и сел, прислонившись к стене. Чиркнула спичка, мужчина, стоящий перед ним, судя по виду, был старше его.

– Ты откуда сюда прибыл? – спросил мужчина.

– Я сегодня походил вдоль заднего забора, – сказал К. – Перелезть его ничего не стоит. Ребенок и тот мигом перелезет. Почему люди не уходят?

– Это не тюрьма, – сказал мужчина. – Слышал, тебе полицейский объяснял? Это Яккалсдриф. Лагерь. Знаешь, что такое лагерь? Это для людей, у которых нет работы. Для всех тех, кто ходит с фермы на ферму и просит работы, потому что им нечего есть и нет крыши над головой. Таких они забирают сюда, чтоб не бродили и не попрошайничали. Ты спрашиваешь, почему я не убегаю? Да потому что бежать мне некуда и зачем лишаться такой приятной жизни? Здесь мягкие постели, даровое топливо и охранник с ружьем, который не даст ворам тебя ограбить. Ты что, с луны свалился?

К. молчал. Он не очень понял, кого этот человек упрекает.

– Перелезешь через загородку, – сказал мужчина, – и лишишься дома. Теперь твой дом – Яккалсдриф. Добро пожаловать! Убежишь отсюда – и они тебя схватят, потому что ты станешь бродягой. Ты бездомный. Первый раз тебя отвозят в Яккалсдриф. Второй раз – Брандвлей. Хочешь в Брандвлей? Тим каторга-каменные разработки, охранники с кнутами. Перелезешь забор, схватят тебя – это у тебя ведь второе нарушение, отправят в Брандвлей. Ты это все запомни. Выбирать не из чего. Да и куда ты хочешь податься? – он понизил голос. – В горы?

«Чего ему от меня надо», – думал К. Советчик тем временем шлепнул его по колену.

– Пошли к нам, – сказал он. – Видел, как они обыскивают людей в воротах? Ищут спиртное. В лагере спиртное запрещено. Идем к нам, выпьем.

И он отвел К. в компанию, собравшуюся вокруг гитариста. Тот оборвал игру.

– Это Михаэл, – сказал его новый знакомый. – Не чаял, как сюда попасть, уж больно отдохнуть захотелось. Примем его в нашу компанию?

К. усадили, дали ему глотнуть вина из бутылки, обернутой в грубую бумагу, забросали вопросами: откуда он пришел? что делал в Принс-Альберте? где его забрали? Никто не мог уразуметь, зачем он ушел из Кейптауна, зачем отправился в такую даль, в места, где нет работы, где целые семьи покидают родные фермы.

– Я вез в Принс-Альберт свою мать, мы хотели там поселиться, – пытался объяснить К. – Мать болела, ноги у нее совсем не ходили. Она хотела переехать в деревню, подальше от дождей. Там, где мы жили, все время идут дожди. Только мать умерла по дороге, в Стелленбосе, в тамошней больнице. Так и не увидела Принс-Альберта. А она в здешних местах родилась.

– Бедняжка, – сказала какая-то женщина. – Да разве вы не получали пособия в Кейпе? – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжала: – Здесь-то пособия не дают. Вот оно, наше пособие. – И она обвела рукой лагерь.

К. торопился досказать:

– Потом я работал на железной дороге. Помогал расчищать пути от завала. А потом попал сюда.

Наступила тишина. «Теперь нужно рассказывать про пепел, – подумал К., – чтобы они всё знали, всё до конца». Но он почувствовал, что не может, видно, не настало еще время. Парень с гитарой начал пощипывать струны и заиграл что-то новое. Внимание собравшихся переключилось на песню.

– В Кейптауне тоже не платят пособия, – сказал К. -Теперь нигде нет пособия.

В соседней палатке горела свеча, по ее освещенным стенам двигались огромные тени. К. откинулся на локоть и стал смотреть на звезды.

– Мы тут уже пять месяцев, – произнес голос рядом с ним. Говорил мужчина, который жил в этой палатке. Звали его Роберт. – Жена, дети – три девочки и мальчик, да еще сестра с детьми. Я работал на ферме неподалеку от Клаарструма. Долго работал – двенадцать лет. И вдруг – на тебе! – нет спроса на шерсть. Тогда ввели норму – столько-то на одного фермера, и не больше. Потом закрыли одну дорогу на Аудсхорн, а за ней и другую, потом обе открыли, потом окончательно закрыли обе. Тогда пришел ко мне хозяин и говорит: «Не могу я тебя больше держать. Больно много ртов, не накормишь. Самому не хватает». – «Куда же мне податься? – спрашиваю. – Вы знаете, работы сейчас не найти». – «Прости, говорит, я против тебя ничего не имею, просто самому не хватает». Ну и выпроводил меня вместе со всем семейством, а одинокого молодого парня, который и работал-то у него без году неделя, оставил. Одного он мог прокормить. Я ему сказал: «А как я свою семью прокормлю? Теперь ведь я без работы». Ну что там говорить, собрали мы пожитки и ушли; и только вышли на дорогу – вот честное слово, не вру! – только вышли, полиция нас и забрала; он им позвонил, они забрали нас, и в ту же ночь мы оказались здесь, в Яккалсдрифе, за колючей проволокой. «Не имею места проживания? – сказал я им. – Но прошлой ночью оно у меня было, как это вы успели узнать, что сегодня ночью у меня не будет места проживания?» А они в ответ: «Где вам лучше спать: в вельде, под кустом, точно звери, или в лагере, где есть постели и водопровод?» – «А я могу выбирать?» – спросил я. «Ты уже выбрал, говорят. Яккалсдриф выбрал. Нечего тут шляться по дорогам и беспокоить людей». Но я тебе точно скажу, в чем тут дело, почему они нас тут же схватили. Не хотят они, чтобы люди скрывались в горах, а потом вернулись однажды ночью, поломали изгороди и угнали их скот. Знаешь, сколько тут в лагере мужчин, молодых мужчин? – Он склонился к К. и понизил голос: – Тридцать. С тобой тридцать один. А сколько женщин, детей и стариков? Оглянись вокруг и посчитай. Вот я тебя и спрашиваю: где же мужчины, которых тут нет, а семьи их тут?

  32