49 
Дрожь все не унималась. От слабости он не мог поднять руку, ступал неуверенно, как старик. И вдруг почувствовал, что должен сесть, и сел на мокрую землю. Сколько дел ему предстоит, он их не осилит. «Не выспался я, – подумал он, – мне бы еще поспать». И поесть, наверное, надо, тогда перестанет плыть перед глазами, но при мысли о еде желудок свела судорога. Он заставил себя представить чай, чашку горячего сладкого чая, встал на четвереньки и напился из лужи.
Подняться он не смог, так его возле лужи и нашли. Он еще издали услышал шум моторов, но подумал, что это приближается гроза. Они подъехали к воротам усадьбы, и только тогда он их увидел и понял, кто они такие. Он поднялся на ноги, но голова у него закружилась, и он снова сел. Одна из машин остановилась возле дома, другая, «джип», поехала прямо по вельду к нему. В ней сидело четверо. Он смотрел, как они приближаются; его охватила безнадежность.
Сначала они приняли его за обыкновенного бродягу, просто полиция еще не нашла его и не водворила в Яккалсдриф.
– Я живу в вельде, – сказал он. когда его начали расспрашивать, – я нигде не живу. – Ему пришлось опустить голову в колени: в черепе стучал молоток, рот наполнился вкусом желчи. Один из солдат взял его руку двумя пальцами и покачал. К. не отнял руки. Она казалась чужой, словно торчащая из туловища палка.
– Интересно, чем он питается? – спросил солдат. – Мухами? Муравьями? Саранчой?
К. видел только их башмаки. Он закрыл глаза и словно бы перестал существовать. Потом его хлопнули по плечу и сунули что-то под нос – бутерброд, два толстых ломтя белого хлеба и между ними кусок колбасы. Он отпрянул и покачал головой.
– Ешь! – сказал его благодетель. – Набирайся сил!
Он взял бутерброд и откусил. Но едва только начал жевать, пустой желудок стало выворачивать. Свесив голову между колен, он выплюнул хлеб и колбасу и протянул им бутерброд.
– Да он больной, – произнес чей-то голос.
– Нализался как свинья, – сказал другой.
Но тут они увидели его дом, дождь смыл глину, которой он обмазал переднюю стенку, и голая каменная кладка резко бросалась в глаза. Сначала они, встав на четвереньки, по очереди заглядывали внутрь. Потом сняли крышу, и им открылось тщательно устроенное жилище, в углу лопата и топор, на полке, вырубленной в земляной стенке, – нож, ложка, тарелка, кружка, линза, на полу промокшая подстилка из травы.
Солдаты подняли К. и подтащили к его дому – никакой жалости к нему у них уже не чувствовалось. По его лицу полились слезы.
– Твоя работа? – спросили они. Он кивнул. – Ты здесь один? – Он снова кивнул. Солдат, который держал его, резко заломил ему руку за спину. К. зашипел от боли. – Правду говори! – заорал солдат.
– Я сказал правду, – прошептал К.
Подъехал и грузовик; воздух наполнился громкими голосами, треском и воем рации; солдаты столпились вокруг К., разглядывали его, разглядывали жилище, которое он себе соорудил.
– Разойдись! – закричал один из них. – Обыскать все вокруг! Ищите тропинки, ямы, подземные ходы, склады! – На нем, как и на всех других, была маскировочная одежда, никаких знаков различия, по которым К. мог бы определить, что он командир. – Мы этот народ знаем, – продолжал он уже тише и ни к кому в особенности не обращаясь; глаза его беспокойно бегали. – Помните: вся земля, куда ни ступи, изрыта подземными ходами. Приедешь в такую вот глухомань и думаешь: ну, тут на десятки миль ни единой живой души. А чуть отвернулся – и они полезли из-под земли как тараканы. Спросите его, давно он здесь? – Повернулся к К. и рявкнул: – Эй, ты! Давно ты здесь?
– С прошлого года, – ответил К., сам не зная, удачно он соврал или нет.
– Ну и когда твои друзья вернутся? Когда ты их ждешь?
К. пожал плечами.
– Спроси его еще раз, – приказал офицер, отворачиваясь. – Спрашивай, пока не ответит. Пусть расскажет, когда его друзья вернутся. Пусть расскажет, когда они здесь были в последний раз. Может, он немой? Проверьте. Проверьте, идиот он или только прикидывается.
Солдат, который держал К., взял его сзади за шею двумя пальцами и пригнул вниз, так что К. упал сначала на колени, а потом уткнулся лицом в землю.
– Слышал, что приказал офицер? – спросил он. – Вот и рассказывай. Все расскажи, что знаешь. – Он сорвал с головы К. берет и вдавил его лицо в глину. Расплющенными губами и носом К. почувствовал влажный вкус глины. Он вздохнул. Его подняли, поставили на ноги. Он не открыл глаз. – Рассказывай о своих дружках, кончай валять дурака, – приказал солдат.
49 
