211 
– Я вам не слуга, леди, – ответил Казио. – И не собираюсь исполнять ваши приказания, – он укоризненно погрозил ей пальцем. – К тому же откуда вам знать, чего я желаю, а чего нет? Например, вот сейчас я шел по тропе и взывал к госпоже Эренде. «Госпожа Эренда, – говорил ей я, – этот мир преисполнен мерзости и боли. Он являет собой мрачное пристанище горя и скорби, а мой жизненный опыт научил меня презирать их. Поэтому я, Казио Пачиомадио да Чиоваттио, который некогда любил жизнь, в свои молодые годы уже до смерти от нее устал. Госпожа Эренда, – молил ее я, – если всего на одно мгновение ты покажешь мне самую совершенную красоту, которая только существует в этом мире… Если ты покажешь ее всего на один миг, я смогу найти в себе силы влачить существование дальше. Смогу продолжать нести ту ношу, которая выпала на долю такого, как я, человека». Стоило мне произнести свою молитву, как всего минуту спустя я услышал плеск воды, потом увидел этот пруд, а в нем – ответ на мою просьбу.
В некотором смысле это была правда. Он беспрестанно мечтал о женском обществе, но к покровительнице любви с молитвой ни разу не обращался, по крайней мере сознательно.
После его пространной речи юная особа в пруду еще сильнее нахмурилась.
– Неужели все вителлианские девушки так глупы? Или вы считаете меня дурнее их, поскольку я иностранка?
– Дурнее? Нисколько. В вашем взоре я вижу блеск ума. Возможно, вы были несколько неосмотрительны, когда решили искупаться в пруду, столь часто посещаемом мужчинами с большой дороги и прочими образчиками плохой репутации. Но лично я уверен, что вы это сделали исключительно постольку, поскольку эта местность вам незнакома.
– Но я сумею быстро ее изучить. Несмотря на то что я здесь нахожусь всего несколько минут, мне уже довелось повстречать один из образчиков плохой репутации.
– Но зачем вы пытаетесь больно ранить меня?
– Удалитесь прочь. Вы не даете мне одеться.
– Не могу, – с глубоким сожалением в голосе произнес Казио. – Мне не позволяет мое сердце. Оно не велит это делать до тех пор, пока я не узнаю, как вас зовут.
– Меня зовут… меня зовут Фиена.
– Интригующее имя.
– Да. Теперь, когда вы его узнали, вы можете с чистой совестью удалиться.
– И к тому же мелодичное. Мое сердце уже поет его. Но из какой далекой страны пришло это имя, леди?
– Из Лира, несчастный бесстыдник. Уйдете же вы наконец или нет?
Казио прищурил глаза.
– О, да вы как будто улыбаетесь мне, Фиина.
– Фиена, – поправила его она. – Но если даже я и улыбаюсь, то только потому, что вы жутко бестолковы. Мое имя произносится «Фи-е-на».
– А как меня зовут, вы случайно не желаете узнать?
– Вы уже давно назвались. Что-то вроде Казью.
– Ка-зи-о.
– Казио. Ну так вот, Казио, теперь, когда вы узнали то, что хотели, вы должны уйти.
Слегка кивнув, Казио, вместо того чтобы исполнить ее просьбу, присел на выпирающий из земли корень ивы.
– Разумеется, я должен уйти, – согласился он.
Взглянув на лежавшую рядом с ним кучку одежды, он вдруг понял, что это монашеское платье.
– Вы монашка? – изумленно спросил Казио.
– Нет, – ответила она. – Просто мне попалась одна такая на большой дороге. Вот я ее и укокошила, а сама переоделась в ее платье. Кто же я еще, если вон там на горе находится обитель Милосердия?
– Значит, здесь совсем рядом находится женский монастырь? – оглядевшись вокруг, переспросил Казио, чтобы удостовериться, что правильно понял.
– Да. На другой стороне горы.
– И в том доме полно таких же хорошеньких девушек, как вы? Госпожа Эренда и впрямь оказалась благосклонна ко мне.
– Поэтому лучше поторопитесь поухаживать за ними, – сказала Фиена. – На них не намного больше одежды, чем на мне.
– Зачем же мне напрасно тратить время? – резонно возразил Казио, пытаясь изобразить печаль. – Ведь я уже узрел прекраснейшую из них. Не вижу никакого смысла подниматься наверх только за тем, чтобы опять вернуться сюда. Мне не дает покоя лишь один вопрос. Почему вы оказались здесь? Сердце подсказывает мне, что вам здесь не положено находиться.
– Кто вы такой? Человек с большой дороги? – внезапно обрушилась на него Фиена. – Или обыкновенный бродяга?
– Я тот, кем вы желаете меня видеть, – спокойно ответил Казио. – Хотите, чтобы я был бродягой, буду бродягой.
– Я предпочла бы видеть в вас благородного человека, который позволит мне одеться.
211 
