251 
– Теперь ты поняла, – спросила Энни в завершение рассказа, – что из себя представляет Казио? Как бы этот тип ни старался пускать пыль в глаза, в глубине души он дурно воспитанный мошенник и плут.
– Несмотря на то, что весьма симпатичной наружности, – добавила Остра.
Энни от изумления открыла рот, после чего внезапно залилась не слишком радостным смехом.
– Вот оно что. Теперь все ясно. Этот негодяй тебя сразил, – наконец сказала она.
– Что? – скривившись в наигранной гримасе, возмутилась Остра. – Ничего подобного. Как только тебе такое пришло в голову?
Скрестив руки на груди, Энни обернулась через плечо и окинула подругу сверху вниз подозрительным взглядом.
– Ты не пошла вслед за мной, не так ли? – спросила она. – А немного задержалась? И что же произошло за это время? Что он тебе успел наговорить?
Вопрос поверг Остру в крайнюю степень смущения. Ее лицо так сильно зарделось, что это было видно даже при свете свечи.
– Как ты уже сказала, – начала Остра, неотрывно глядя в угол, как будто потеряла там что-то важное, – он негодяй и мошенник.
– Остра, не увиливай. Говори, что случилось.
– Ты рассердишься.
– Я рассержусь, если ты будешь ходить вокруг да около. Витать в облаках и при этом твердить, что ничего не случилось. Поэтому лучше давай выкладывай.
– Мне кажется, что он меня слегка поцеловал.
– Тебе кажется? – удивилась Энни. – Что ты имеешь в виду под словом «кажется»? И что значит «слегка»? Либо он поцеловал тебя, либо нет. Уж не хочешь ли ты сказать, что не уверена в этом?
– Ну, ладно, пусть поцеловал, – окрепшим голосом выпалила Остра.
– Значит, ты в него втюрилась, – с прежней уверенностью заключила Энни.
– Я его даже не знаю.
– Каков ловелас! – вдруг взорвалась Энни. – Сначала положил глаз на меня. Не успела я и моргнуть, как он уже переключился на тебя. И что ты только нашла в этом непостоянном сердце? Чем, интересно знать, он тебя так увлек?
– Ничем! – ответила Остра. – Только…
– Только что?
– Это было приятно. Я имею в виду поцелуй. У него это так здорово получается!
– Мне наплевать на то, как он целуется. Не желаю ничего знать об этом, – фыркнула Энни.
– Да тебе и не придется. Для этого у тебя есть Родерик. К тому же, что бы ты ни говорила, никто из нас больше его никогда не увидит. Я имею в виду каснара да Чиоваттио.
– Если только святые будут к нам благосклонны.
В ответ Остра лишь пожала плечами и вновь повернулась к окну.
– О! – вдруг воскликнула она.
– Что там? – осведомилась ее подруга. – Что ты увидела внизу? Это вполне в его духе. Явиться сюда, чтобы не дать нам спокойно уснуть.
– Нет-нет, – возразила Остра. – Если, конечно, он не привел с собой друзей. Посмотри, сколько там света.
– Дай я погляжу.
Пробравшись к окну, Энни посмотрела вниз и убедилась, что Остра права. Длинная вереница огней приближалась к монастырю. Энни услышала храп лошадей и цокот копыт.
– Кого угораздило явиться к нам в столь поздний час? – удивленно произнесла Энни.
– Это может быть, например, табор сефри, – предположила Остра. – Они всегда путешествуют по ночам.
– Возможно, – с сомнением произнесла Энни.
В этот миг раздался бой колоколов, призывающих всех обитателей монастыря.
– Кажется, мы скоро все узнаем, – добавила она.
Во дворе у подножья лестницы они встретили сестру Каситу, к которой начали стекаться остальные послушницы. Взволнованные тем, что их подняли посреди ночи, не дав даже крепко заснуть, они подняли монотонный ропот, выражая тем самым недоумение насчет причин, заставивших их собраться в столь поздний час.
– Спускайтесь в винный погреб, – приказала им сестра Касита, взмахнув ивовым прутом. – И оставайтесь там, пока вам не будет позволено вернуться.
– Что происходит? – спросила Энни. – Мы видели из окна нашей башни, что к монастырю направлялись всадники. Много всадников.
– Тш-ш, – шикнула на нее сестра Касита. – Прикуси язык и делай, что тебе велят. Отправляйся вместе со всеми в винный погреб.
– Никуда я не пойду, пока не узнаю, что стряслось! – твердо заявила Энни.
Прежде чем принцесса успела опомниться, сестра Касита резко хлестнула ее по губам своим прутом. От боли девушка хотела вскрикнуть, но не смогла – губы онемели и словно прилипли друг к другу.
– Делайте, что вам говорят, – приструнила остальных послушниц сестра Касита.
251 
