Последние отзывы

  78  

Здесь, глядя вверх, я увидел окна такими, какими они мне запомнились, с вывешенными в них роскошными знаменами и фонарями, которые должны были зажигаться по ночам. Здесь я заметил гобелены, небрежно наброшенные на подоконники, будто дожди вообще не могли причинить им вред… А на самом верху я увидел зубчатые парапеты с бойницами и прекрасной кладки стены из белоснежного мрамора.

Но даже все это не могло сравниться с великолепием огромного внутреннего двора, оставшегося позади. Эти стены были слишком грубо отесаны. Камни были испачканы, и по ним вряд ли часто ходили. Местами скопились лужи. В трещинах буйно разрастались сорные травы, но, ах, здесь виднелись и прелестные полевые цветы, и я смотрел на них с нежностью, даже успел прикоснуться к ним, удивляясь, каким ветром занесло их семена в такое жуткое место.

Впереди нас ждали еще одни ворота – огромные, деревянные, скрепленные железом, усаженные грозными остриями у самого мраморного свода, – и эти ворота растворились перед нами и позволили пройти до следующей стены.

Ох, какой же великолепный сад встретил нас за этой стеной!

Пока мы в темноте прокладывали себе путь на протяжении еще сорока футов, я вдруг увидел впереди громадные рощи апельсиновых деревьев и услышал крик птиц. Я невольно задался вопросом: поймали ли их на воле и привезли сюда пленниками, или они прилетали сюда сами, взмывая на такую высоту, и избегали вечного рабства?

Да, они были способны и на такое. Здесь было достаточно большое пространство. И здесь я увидел запомнившуюся еще с той ночи великолепную облицовку из белоснежного мрамора, доходившую до самого верха.

Шагая по саду, я ступил на первую мраморную плиту дорожки, пересекавшей гряды, засаженные фиалками и розами, и здесь я увидел птиц, прилетавших сюда и вылетавших обратно, круживших на этом просторе, свободно пролетая над башнями, величественно вздымавшимися на фоне светлого неба.

Повсюду меня преследовали одуряющие ароматы цветов. Посадки лилий и ирисов чередовались сплошными широкими полосами, а апельсины, зрелые и почти красные, свисали с деревьев. Лимоны оставались все еще твердыми и чуть зеленоватыми.

Со стен свисали плети кустарников и вьющиеся растения.

Вокруг меня собрались ангелы. Я осознал, что все это время именно я возглавлял шествие, я первым предпринимал любое движение, и это я объединял до сих пор всех вместе в этом саду, и теперь они ждали момента, когда я кивну головой.

– Я пытаюсь услышать голоса пленников, – объяснил я, – но ничего не слышу.

Я взглянул вверх, на более чем роскошные балконы и окна, на двойные арки, а местами и длинные крытые галереи – все они были богато украшены не присущей нашей архитектурной традиции филигранью.

Я видел, как трепещут знамена темно-красного цвета, испятнанного смертью. Впервые я взглянул на самого себя, на собственные сверкающие малиновые одежды.

– Будто свежая кровь, – прошептал я.

– Позаботься сначала о том, что должен сделать в первую очередь, – сказал Мастема. – Сумраки прикроют тебя, когда ты пойдешь к пленникам, но сперва ты должен наметить, кто станет твоими жертвами.

– Где они находятся? Вы подскажете мне?

– В соответствии с их преднамеренным кощунственным замыслом и по старинной строгой традиции они лежат под камнями своей церкви.

Раздался громкий резкий звук. Мастема извлек из ножен свой меч. Он указывал мне своим оружием, повернув голову, его красный шлем отсвечивал пламенем, солнечный блеск отражался на мраморном покрытии стен.

– Вон за той дверью, по лестнице. Церковь находится на третьем этаже, за левым поворотом.

Я направился к двери без дальнейшего промедления. Я ринулся по ступеням, следуя за каждым поворотом, мои сапоги стучали по камням. Я не следил, бегут ли за мной остальные, не выяснял, как они поступают, сознавал только, что они были где-то поблизости, ощущал их присутствие, словно чувствуя их дыхание у себя за спиной, хотя никакого дыхания быть не могло.

Наконец мы вступили в коридор, широкий и открывающий по правую руку вид на внутренний двор внизу под нами. Впереди расстилалась бесконечная лента роскошного коврового покрытия, густо затканного персидскими цветами, глубоко утопавшими в поле полуночной синевы. Неувядающее бескрайнее поле. Все дальше и дальше ковер устилал нашу дорогу, а затем свернул в сторону. В конце коридора показалось превосходно окаймленное небо, и на фоне его вдали виднелись зазубренные зеленеющие горные вершины.

  78