Особенно,... 
38 
Слушая Грега, Мэдди осознала, что раньше никогда не позволяла себе задуматься над отдельными фактами своей жизни, свести их воедино. Сейчас ее охватил ужас. Что, если Джек на самом деле решил ее изолировать... Ей вспомнилось, сколько раз за последнее время он повторял, что она принадлежит ему. При одной мысли об этом она содрогнулась.
– Похоже, он ведет себя как насильник...
– Ну вот, кажется, ты, наконец, прозрела. Неужели тебе это никогда не приходило в голову? Да, он тебя не избивает, но это, пожалуй, единственное, чего он не делает. Ему это и не нужно. Он и так крепко держит тебя в руках. А когда ему что-то не по вкусу, он хватает тебя в охапку и увозит в Европу, снимает тебя с эфира, увольняет меня. Я бы сказал, что ты замужем за психопатом, чей пунктик – власть над людьми.
Он не произнес слово «насильник», хотя для него это означало то же самое.
– Может, ты и прав...
Мэдди разрывалась между потребностью защитить Джека и симпатией к своему бывшему коллеге и другу. Да, Грег нарисовал мрачную картинку. Скорее всего, это правда. Но что же ей теперь делать?
– Прости, если я огорчил тебя, Мэд.
Она слишком много для него значила. Он уже давно с трудом сдерживал гнев, наблюдая за тем, что проделывал с ней Джек. И хуже всего, что она, кажется, ничего не замечает. А вот он, Грег, все видит уже давно. Может быть, отчасти поэтому его и уволили. Опасно оставлять Мэдди рядом с человеком, которому все ясно.
– Он ведет себя с тобой как насильник, Мэд.
– Да, похоже на то, – печально признала она. – И все же я не уверена. Может быть, мы преувеличиваем... Ведь он же меня не бьет.
На самом деле она уже все поняла... только не хотела этого признавать, не хотела об этом слышать. Однако и закрывать глаза становилось все труднее.
– Как ты думаешь, он тебя уважает?
– Я думаю, он меня любит, – не задумываясь ответила Мэдди. – И хочет сделать как лучше для меня. Только он не всегда знает, как надо.
Грег не мог с ней согласиться. Но как ее заставить взглянуть на свою жизнь с Джеком другими глазами?
– Мне кажется, даже насильник любит свою жертву. Как ты считаешь, Бобби Джо тебя любил?
– Конечно, нет!
Как он может сравнивать Джека с Бобби Джо! Сама мысль об этом ее ужаснула. Она больше не хочет ничего слышать. Одно дело допустить, что Джек склонен к насилию, и совсем другое – слушать, как об этом рассуждает Грег. Ужас насилия становится слишком реальным.
– Ну, может быть, Бобби Джо тебя и не любил. Но прошу тебя, подумай о том, что проделывает с тобой Джек. Он таскает тебя за собой, переставляет с места на место, как какой-нибудь неодушевленный предмет, как вещь, которую он купил за деньги. А когда он убеждает тебя в том, что без него ты никто и ничто, это разве слова любящего человека? Хуже того, ему нужно, чтобы ты в это верила. – Грег знал, что она действительно в это верит. – Мэдди, он хочет, чтобы ты признала, что ты его вещь.
Холодок пробежал по спине Мэдди. Это же слова Джека...
– Почему ты так говоришь?
– Мэдди, я хочу попросить тебя кое о чем.
Она подумала, что он попросит ее поговорить с мужем, чтобы тот вернул его обратно на студию. Вряд ли Джек ее послушает, но попытаться можно.
– Сделаю все, что смогу.
– Ловлю тебя на слове. Обещай, что пойдешь к врачу, в группу психотерапии для женщин, живущих с насильниками.
– Что за глупость! Мне это не нужно.
– Решишь после того, как там побываешь. Мэд, мне кажется, ты не имеешь представления о том, что с тобой происходит и кто довел тебя до этого. Я найду тебе врача. Надеюсь, у тебя откроются глаза. Я сам могу пойти с тобой.
Найти врача-психиатра... Да ведь именно это она собиралась сделать для Дженет Мак-Катчинс. Но та была вся в синяках, а ее, Мэдди, никто не бьет.
– Хорошо... возможно... если ты найдешь врача. А что, если меня кто-нибудь узнает?
– Ты можешь сказать, что пришла вместе со мной, чтобы поддержать меня. Мэдди, моя сестра прошла через это. Она дважды пыталась покончить с собой, прежде чем поняла, что с ней происходит. Я ходил вместе с ней. А ведь она родила от мужа четверых детей.
– И что с ней сейчас?
– Она развелась с ним. Вышла замуж за отличного парня. Но ей понадобилось три года психотерапии. Тот, первый муж казался ей героем только потому, что не бил ее так, как мой отец избивал нашу мать. Не всякое насилие оставляет после себя синяки, Мэд.
Да, она это знала. И все же отказывалась признавать. Ей хотелось верить, что Джек не такой. И себя она не считала жертвой насилия.
38 
