Особенно,... 
29 
– Я так рада, что ты смог приехать. – Женщина протянула к пасынку холеные руки.
Его позабавил туалет Агнес. Платье было, как и подобает случаю, черным. Но оно выглядело на ней настолько модным и экстравагантным, что подобный траур превращал демонстрацию трагедии в фарс.
Ощущая косые взгляды присутствующих, Алан подумал, что кое-кто, наверняка, предполагает стать свидетелем стычки между вдовой и изгнанным из дома пасынком. Он не собирался изображать сентиментальную сценку из жизни семейства, сплоченного общим горем, поэтому проигнорировал подставленную для поцелуя щеку. Если Агнес и оскорбилась его отказом подыграть ей в спектакле под названием «безутешная скорбь», то виду не подала.
– Давно тебя не видела.
Она пробежала глазами по его фигуре, начав с копны взъерошенных золотых волос. Затем ее взгляд переместился на темно-синюю рубашку, пиджак и ниже, к жестким черным джинсам. Последней деталью демонстративного осмотра были старые, но хорошо начищенные черные ботинки.
– Я, наверное, так никогда и не привыкну к манере мужчин носить джинсы на официальных мероприятиях, – сказала Агнес, больше констатируя факт, чем осуждая неуместность подобной одежды.
– Мой белый галстук и смокинг в чистке, – ответил Алан, не извинившись за свой наряд. – Ты хорошо выглядишь, Агнес.
– Хорошо? – Она скривила тщательно накрашенные губы в презрительной улыбке. – И это все, что ты можешь сказать после стольких лет отсутствия?
Алан не спешил с ответом, медленно скользя глазами по совершенному овалу женского лица. Агнес было двадцать три года, когда она вышла замуж за его отца. В пятнадцать лет, а именно столько ему тогда было, Алан не мог вообразить себе более красивого создания. Надо сказать, прошедшие годы были к ней благосклонны. Или, точнее, Агнес была к себе небезразлична, цинично подумал Алан. В свои сорок восемь лет она выглядела прекрасно. В блестящих черных волосах нет и намека на седину, а небольшие морщинки, оставленные возрастом на лице, искусно прикрыты косметикой.
Ничего не скажешь – чертовски привлекательна. И знает об этом.
– Годы к тебе благосклонны, Агнес. Ты совсем не выглядишь на свой возраст.
В бледно-голубых глазах, которые резко контрастировали с черными волосами, вспыхнули злые огоньки. Алан видел, как ногти мачехи впились ей в ладони, и приготовился к вспышке гнева. Но в следующий момент выражение ее лица смягчилось, и она изобразила нечто похожее на улыбку.
– А ты изменился, Алан. – Слова прозвучали как комплимент.
– Да, я уже не пятнадцатилетний подросток.
– Это уж точно. – Агнес снова пробежала по нему глазами, в которых читался явный женский интерес. – Ты определенно уже не мальчик.
В том, что у Агнес были мужчины помимо его отца, он ни минуты не сомневался. Она не принадлежала к тем людям, которые позволяют таким мелочам, как клятва верности мужу, становиться на пути. Алан еще не успел сообразить, что ответить мачехе по поводу признания его мужских достоинств, как в толпе гостей заметил мелькнувшую шапку огненно-каштановых волос.
Трэлла.
– Извини, Агнес. – Пройдя мимо мачехи, словно мимо пустого места, Алан стал пробираться к девушке, не обращая внимания на проницательный взгляд Агнес, которым та проводила пасынка.
Семья Кэтэров – Сол, его жена Ибер и Трэлла – стояла у окна. В волосах девушки играли солнечные лучи, струившиеся через окна гостиной, делая их похожими на пылающий костер. Три дня прошло с тех пор, как любовники расстались. Срок небольшой, но дни в разлуке показались ему вечностью.
– Алан! – Сол первым заметил друга и, улыбнувшись, протянул ему руку.
Тот принял пожатие, чувствуя себя при этом предателем.
– Привет, Ибер! – Алан немного расслабился, здороваясь с женщиной. Даже если бы он не испытывал симпатии к Ибер, все равно бы относился к ней хорошо из-за той радости, какую она вносила в жизнь Сола. – Как там маленький террорист?
Ибер улыбнулась, услышав, какую характеристику Алан дал ее сыну.
– С мальчишкой все в порядке. Я уверена, он будет рад встретиться с дядей Аланом, когда тот соизволит навестить нас.
– Скоро заеду, – пообещал Алан, улыбаясь, и наконец перевел взгляд на Трэллу. – Привет, Трэлла. – Интересно, подумал он, кто-нибудь еще заметил, как покраснели щеки девушки. Алан взял протянутую ему руку и, прикоснувшись к ней, почувствовал, как его пронзило током.
– Привет, Алан.
Девушка ощутила, как густой румянец заливает ей лицо, когда увидела в глазах Алана неприкрытый мужской голод.
29 
