Последние отзывы

  37  

Даже находясь в состоянии глубокого шока, Пейдж мысленно сумела вернуться к тому вечеру, когда она сошла вниз и обнаружила, что ее отец и Антонио пьют шампанское. Что сказал тогда Антонио? Что они пьют за будущее объединение… Так вот что они праздновали!

– Конрад хотел, чтобы Антонио обручился с тобой до того, как он вернется в Европу, – исступленно продолжала Эвелин. – Когда Антонио спросил, каким образом сможет убедить тебя выйти за него замуж за такой короткий срок, твой отец дал ему один здравый совет. «Соблазните эту маленькую дурочку, – твердил он. – Скажите ей, что вы любите ее. Если не будет другого выхода, сделайте ее беременной!» Примерно так он и сказал.

Пейдж вспомнила о том, как они были вместе в первый раз и Антонио не воспользовался презервативом. Значит, причиной этого было не страстное желание, поняла она с горечью, а хладнокровный расчет.

– Тебе хотелось верить, что Антонио может любить такую взбалмошную идиотку, как ты. Надеялась выйти замуж за твоего красивого героя, сделать его своим мужем. Но ему нужна не ты. Ему нужна компания! Как раз в эту минуту он официально подписывает свой директорский контракт в кабинете Конрада.

Пейдж не могла отвести глаз от Эвелин. Неужели эта женщина говорит страшную, ужасную, презренную правду?

– Зная тебя, – с презрением продолжала экономка, – можно предположить, что ты, наверно, не посмеешь даже сказать ему, что знаешь об их сделке. Ты скорее будешь продолжать унижаться у ног Антонио и в его постели. В любом случае это будет невыносимо трудно, не так ли? Живя с правдой, зная, что сама вынудила папашу купить тебе жениха только для того, чтобы наконец-то сбыть тебя с рук! Люди говорят, будто красота и богатство не приносят счастья. Теперь-то я по-настоящему понимаю, как они правы. Счастье – вот что я чувствую сейчас!

Впоследствии Пейдж не могла понять, как ей удалось не упасть в обморок прямо на том месте, где стояла. Каким-то образом она нашла в себе мужество и гордость задавить в себе ужас и посмотреть в лицо своему врагу с достоинством и презрением.

– Мне жаль разочаровывать тебя, Эвелин, – сказала она, – но ты не сообщила мне ничего нового. Антонио рассказал мне все о его сделке с отцом, когда мы вместе уехали. Он просто не мог скрывать это, как только действительно влюбился в меня, и твердо решил отказаться от должности директора компании, но я упросила его принять эту должность. Так что, Эвелин, твое счастье недолговечно, и ты потеряла работу здесь. Ты приготовила заявление об уходе?

Когда оглушенная женщина взглянула на конверт, который битых пять минут нервно мяла в руках, Пейдж внезапно пришла к правильному решению.

– Не хочешь ли ты вручить его мне? – спросила она, протягивая руку ладонью вверх и изо всех сил стараясь, чтобы она не дрожала. – Я передам его отцу сама. Однако очень надеюсь, что ты не ждешь от нас хороших рекомендаций.

Ей было приятно видеть эту подлую женщину смущенной. Экономка действительно сунула ей конверт, прежде чем овладела собой. Хотя и это она сделала не сразу.

– Я… я не верю тебе! – запинаясь, пробормотала Эвелин. – Ты… ты не знала до той минуты, пока я просто не выложила тебе правду.

– Как не знала и о том, что несколько лет назад ты убила мою собаку? – бросила ей Пейдж.

Рот экономки открылся.

– Я не такая дура, какой ты меня считаешь, Эвелин. Да, мне был нужен Антонио, и теперь я вышла за него замуж. Мне наплевать, кто подтолкнул его к женитьбе на мне. Отец оказал мне большую услугу, потому что теперь я жена Антонио и намерена оставаться ею. Советую тебе убираться отсюда к черту, потому что, если ты этого не сделаешь, Антонио заставит тебя страстно захотеть этого. Тебе следовало бы видеть, что он сделал с человеком, который однажды осмелился ударить меня.

Пейдж стояла на своем до тех пор, пока экономка не вышла из спальни. Но когда она осталась одна, то медленно опустилась на край кровати, чувствуя себя совершенно раздавленной. Из нее будто бы разом ушли все жизненные соки.

В отчаянии она попыталась решить, что ей делать, как быть, как вести себя. Верить ли хоть толике того, что она только что сказала Эвелин? Остается ли какая-нибудь надежда на то, что Антонио действительно влюбился в нее? Или все это было ложью с самого начала? Развяжется ли этот узел сейчас, когда она наконец получила то, чего хотела?

Она все еще сидела там, потрясенная и, как ни странно, без единой слезинки в глазах, когда в комнату ворвался Антонио.

  37