Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
90 
С яростной мощью Доминик раздвинул ее мягкую плоть и медленно подался вперед, хотя волны страсти призывали его к скорейшему облегчению. Мэг положила руки ему на бедра, она звала его, но тело ее было напряжено, и он боялся поранить ее.
Вдруг Доминик почувствовал упругую завесу невинности и застыл. Он не смел в это поверить. Потом ощущение счастья, почти мучительное по своей силе, охватило его и еще какое-то мальчишеское самодовольство, что он – первый. На теле Доминика выступил пот. Мэг инстинктивно хотела притянуть мужа поближе к себе, но Доминик сопротивлялся со сдержанной силой, которой была напоена его нежность.
– Лежи тихо, – прошептал он. – Ничего хорошего не выйдет, если я сделаю тебе больно.
– Это будет больнее, чем удары лорда Джона?
– Нет, – ответил Доминик, нежно покусывая ее шею, – я никогда не причиню тебе такой боли. Это совсем другая боль. Но если я надавлю сильнее, у тебя пойдет кровь.
– Острый меч всегда высекает кровь.
– В таком бою – только один раз. Верь мне, соколенок, только один раз.
Движением своего гибкого тела Мэг завлекла Доминика глубже в себя, и на этот раз он не пытался отстраниться. Вместо этого Доминик с глухим стоном наконец-то исполненного желания погрузился в сердцевину золотого пламени Мэг, и удовольствие, которое она почувствовала, было гораздо больше, чем боль. Мэг была одним целым со своим воином, тела слились в едином ритме, и последняя молния блаженства одновременно пронизала обоих. И в этот миг зазвенели слова Доминика: «Полюби меня, Мэг. Исцели эту землю и дай мне сына».
Глава 23
После нападения Риверсов во время охоты прошло три дня. Каждый вечер Доминик выходил на стену Блэкторнского замка, вслушивался в сгущавшуюся тишину. С высокой стены он видел серебристый туман, мерцающий над рыбными прудами, реку и далекое озеро, черные силуэты дубов, отставших овец, которых длинноногие пастушьи собаки гнали в овчарню.
Но ни разу Доминик не заметил Дункана из Максвелла и его Риверсов, хотя и знал, что они где-то поблизости.
Кто-то подошел к Доминику со стороны угловой башни. Не глядя, он узнал шаги Саймона.
– Прекрасный вечер, – сказал Саймон.
Доминик только хмыкнул.
– Тогда отвратительный вечер. – Доминик снова хмыкнул, думая о чем-то своем. – Значит, у тебя плохое настроение, – предположил Саймон. – У меня новости от твоего отряда.
Теперь Доминик внимательно слушал Саймона.
– Где они сейчас?
– В девяти днях пути отсюда, если не помешает шторм. На дорогах грязь, и лошадям было не пройти.
– Что за черт! – выругался Доминик.
Саймон немного помолчал и потом спросил брата:
– Могу я со своим отрядом выступить против Риверсов вместо тебя?
– Конечно. Но они не примут боя. Они не так глупы и понимают, что наши воины обучены лучше.
– Свен согласен с тобой.
Доминик повернулся к брату.
– Он уже вернулся?
Саймон кивнул.
– Пошли за ним.
Не успел Доминик договорить, как из темного угла башни выступил человек. На нем были мягкие туфли из кожи, которые делали его шаги неслышными. В этом заключалось главное искусство Свена – он мог незаметно войти и долгое время оставаться невидимым в любом месте. Доминик никогда не встречал раньше такого тихого человека.
– Тебе подали ужин? – спросил он.
– Да. – Голос у Свена тоже был тихий и мягкий. – Господин, у меня мало времени. Я должен как можно скорее вернуться в Карлайсл к своему стаду.
Доминик улыбнулся: стадо было сплошь в кольчугах.
– Что ты узнал?
– Риверсов становится все больше.
– Сколько их сейчас?
– Восемь рыцарей, двенадцать сквайров, тридцать простых солдат.
– Верховые?
– Это их главная трудность. У них только две хорошие лошади, остальные – настоящие клячи. Отряд ждет прибытия хорошо объезженных скакунов из Шотландии со дня на день.
– Оружие?
– Они вооружены так же хорошо, как и мы. Они очень жестоки и свирепы. В этом они похожи на своих кровожадных предков – викингов. Я-то знаю, что это значит.
Доминик усмехнулся: Свен был очень горд своими северными корнями. Рыцари часто потешались над ним из-за его постоянной похвальбы, но никто никогда не осмелился сказать это Свену в глаза.
В темноте раздался свирепый лай и затем человеческий крик.
– У нас иногда воруют хлеб, – заметил Доминик, – но Прыгунья не дает уйти ни одному вору.
– Когда прибудут остальные рыцари? – осведомился Свен.
90 
