Последние отзывы

  26  

– А где сегодня носит твоего красавчика?

– Накачивает мышцы в спортзале, чтобы верные поклонницы продолжали пускать слюнки. И не пытайся уклониться от темы. Речь шла о твоем красавчике.

– Моем? – Глэдис возвела глаза к потолку. – Ну как тебя убедить? Мартин Фагерст мне вообще никто!

Дина поднесла чашку к губам, подула на кофе и осторожно отхлебнула.

– Ты самая здравомыслящая, рассудительная женщина из всех, кого я знаю.

– Спасибо, мне тоже так кажется.

– Поэтому я повторяю: как может здравомыслящая, рассудительная женщина так просто взять да и отфутболить мультимиллионера с внешностью скандинавского бога?

– Повторяю тебе: Мартин Фагерст и я вместе поужинали и…

– Ты и зовешь его Мартинфагерст – слитно, не делая паузы, словно вообще его не знаешь, – перебила подругу Дина.

Словно я не провела с ним ночь, подумала Глэдис, чувствуя, как предательский румянец заливает щеки.

– Ага! – победно возвестила Дина. – Видишь?

– Что вижу?

– Ты краснеешь, вот что! И выражение лица под стать. Так всегда бывает, когда разговор заходит об этом шведе.

Глэдис встала, подошла к раковине и включила воду.

– Я очень тебя люблю, Дина, – сказала она, отжимая губку, – но любопытный нос, который ты так и норовишь сунуть в чужие дела, давно пора укоротить!

– Дейви тоже так говорит, да только что он понимает? – улыбнулась соседка. – Послушай, ведь я была здесь тем вечером, помнишь? Я видела, как вы смотрели друг на друга. И что же? Ровным счетом ничего? Разошлись как в море корабли? Хоть убей, не верю!

– Пожалуйста, передай мне ложку.

– Ну как тут не подивиться? – не унималась Дина. – Ведь красавец, мультимиллионер, и такая душка!

– Душка? – Глэдис крутнулась на каблуках, щеки ее ярко горели. – Мерзавец – вот он кто!

– Почему?

– Потому что… потому что… – Глэдис замялась. Хороший вопрос. Она отнюдь не героиня викторианской мелодрамы, соблазненная и брошенная. Она по доброй воле переступила порог его спальни – и ушла тоже по доброй воле. Если воспоминания преследуют ее и унижают, некого тут винить, кроме себя самой. – Дина, будь добра, давай оставим этот разговор…

– О'кей. Считай, что тему закрыли.

– Отлично!

– Просто в толк не могу взять, – задумчиво протянула Дина, выдержав минутную паузу. Глэдис громко застонала, но соседка не унималась. – Этот Фагерст глядел на тебя так, как голодный бомж смотрит на обед из семи блюд. Да если бы к вам заявился сам изобретатель громоотвода Бен Франклин, он без всяких приборов определил бы, что молния и электричество – одной природы. Разряды так и вспыхивали в воздухе.

– Классно придумано, Дина. Почему бы тебе не бросить балет и не начать писать сценарии мыльных опер?

Дина встала и подошла к буфету.

– И все-таки одна из молний угодила в цель, потому что на моей памяти ты никогда не вскакивала ни свет ни заря. – Балерина порылась в кухонном шкафчике, извлекла на свет коробку шоколадного печенья и заглянула внутрь. – Ням-ням. Как раз две штучки. Одна – тебе, другая – мне.

При одном взгляде на печенье в шоколаде Глэдис снова ощутила знакомые спазмы в желудке. К горлу подступила тошнота.

– Я – пас.

– Значит, я могу слопать обе?

– Считай, что сегодня – твой счастливый день. А откуда ты знаешь, во сколько я встаю?

Дина с аппетитом вгрызлась в печенье.

– Я отправилась на утреннюю пробежку, – пояснила она с набитым ртом, – на рассвете. Ты меня знаешь: люблю, когда на улицах ни души. А полы скрипят… Вот я и услышала, как ты разгуливаешь по квартире. Взад-вперед как заведенная. Из комнаты в комнату. Прошла целая вечность, прежде чем ты улеглась снова.

Не вечность. Ровно столько, сколько нужно, чтобы убедить себя: бесполезно переживать о сделанном, потому что постыдная ночь уже в прошлом и никогда, никогда больше не повторится…

– Куда вы с ним ездили тем вечером?

– Ты отлично знаешь куда! – Глэдис подставила чашку под струю воды и принялась оттирать ее, словно закопченную сковородку. – На ужин. В «Старый замок».

– И все? – захлопала ресницами Дина.

А потом я узнала рай в его объятиях, внезапно подумала Глэдис, и упорно подавляемые эмоции, воспоминания о пережитой ночи, нахлынули с новой силой. Может, глупо она поступила, сбежав из квартиры? Наверное, надо было остаться. Занять место той блондинки…

Чашка выпала из рук и со звоном разлетелась на куски.

– Черт побери! – В глазах стояли злые слезы; она нагнулась и принялась подбирать осколки. – Ты хочешь знать, что произошло той ночью? – Глэдис выпрямилась, швырнула осколки в ведро и вытерла руки о джинсы. – О'кей, я тебе скажу.

  26