– Как тебе понравилось мое выступление на параде?
Улыбка Хелен увяла.
– Выглядело жалко, но этого можно было ожидать.
– Уж не так жалко, как твои неухоженные волосы и дешевая корона. – Музыка смолкла, Делейни шагнула вперед и почти вплотную приблизила лицо к лицу Хелен. – И если ты еще раз подбросишь мне записку с угрозами, я засуну ее тебе в нос!
Хелен нахмурилась и заморгала.
– Ты с ума сошла. Я никогда не подбрасывала тебе никакой записки.
– Записок, – уточнила Делейни, ни на секунду не веря Хелен. – Их было две.
– Не думаю, что Хелен…
– Заткнись, Томми, – перебила Делейни, не сводя глаз со своей давней противницы. – Твои глупые записки меня не испугали, они меня только раздражают. Предупреждаю, держись подальше и от меня, и от всего, что мне принадлежит.
Сделав это последнее предупреждение, Делейни повернулась и, лавируя между танцующими, стала пробираться к выходу. В голове у нее пульсировала боль. А что, если записки и правда писала не Хелен? Да нет, не может быть – ведь Хелен ее ненавидит.
Делейни дошла почти до двери, когда ее догнал Стив.
– Ты куда? – спросил он, подстраиваясь под ее шаг.
– Домой, у меня голова разболелась.
– Может, останешься еще ненадолго?
– Нет.
Они вышли на автостоянку и остановились возле машины Делейни.
– Мы с тобой даже еще не потанцевали.
Уже одна мысль о том, чтобы танцевать с мужчиной, который «играет на гитаре», тряся рукой перед своей ширинкой, была Делейни не по силам.
– Я не хочу танцевать, у меня был трудный день, я устала и хочу лечь спать.
– Компания не нужна?
Делейни посмотрела в его привлекательное лицо и мысленно усмехнулась.
– Неплохая попытка, но нет.
Стив наклонился к Делейни, чтобы ее поцеловать, но она уперлась ладонью ему в грудь.
– Ладно. – Стив засмеялся. – Можетбыть, в следуюший раз.
– Спокойной ночи, Стив, – сказала Делейни и села в машину.
По дороге домой она заехала в супермаркет и купила бутылку кока-колы, большую коробку печенья и пену для ванны с ароматом ванили. Было еще не поздно, и Делейни рассчитывала, что даже после ванны сможет лечь в постель еще до десяти часов. Она вспомнила о Хелен.
«Я не подбрасывала тебе никакой записки».
Конечно, она не признается, что писала те записки. Тем более в присутствии Томми.
Но вдруг она не соврала? Делейни впервые стало по-настоящему страшно. Ей не хотелось думать, что записки написаны не ее давней недоброжелательницей, а кем-то другим. Кем-то, кого она не знает.
Когда Делейни заехала на стоянку позади салона, она увидела джип Ника возле его офиса. Здесь же был и сам Ник – он стоял в расслабленной позе, прислонившись к крылу автомобиля. Когда на него упал свет фар «миаты», он оттолкнулся от джипа и выпрямился.
Делейни заглушила двигатель и потянулась за пакетом с покупками.
– Ты что, следишь за мной? – спросила она, выйдя из машины и закрыв за собой дверцу.
– Конечно.
– Зачем?
Делейни пошла к лестнице, увязая высокими острыми каблуками в гравии. Когда она проходила мимо Ника, он взялся за ручку ее пакета.
– Расскажи мне об этих записках.
– Эй, я сама донесу!
Уже сказав это, Делении вдруг поняла, что с тех пор, когда ей в последний раз кто-нибудь предлагал помощь, прошло очень много времени. Хотя нельзя было сказать, что и Ник предложил.
– Расскажи про записки.
– Откуда ты о них знаешь? – Ник шел так близко, что Делейни подошвами туфель чувствовала его тяжелую походку. – Тебе рассказала Энн Мари?
– Нет, я слышал твой разговор с Хелен.
Делейни могла только гадать, сколько еще человек слышали тот разговор. Она торопливо отперла дверь и даже не стала говорить Нику, что ему не стоит заходить в ее квартиру, – это было бесполезно, он бы все равно ее не послушал.
– Хелен написала мне пару записок, – сказала Делейни, проходя в кухню и включая свет.
Ник последовал за ней, расстегивая на ходу куртку. Казалось, он занял собою всю кухню. Положив пакет на стол, он спросил:
– И что в этих записках?
– Сам прочитай. – Делейни достала из кармана пальто последнюю записку. – А в первой было что-то вроде «Я за тобой слежу».
Слегка задев Ника, она прошла в короткий коридорчик, ведущий в спальню.
– Ты позвонила шерифу?
– Нет. – Делейни повесила пальто и вернулась. – Я не могу доказать, что записки писала именно Хелен, хотя я уверена, что это она. Кроме того, в них нет явных угроз, они не угрожающие, а скорее раздражающие.