Последние отзывы

  118  

Грант начинал обнаруживать чувство юмора.

Как-то его боднул баран. Виктория взвыла от смеха, и тут же Грант... рассмеялся вместе с ней! Она остолбенела. Это был раскатистый, искренний смех, а его улыбка показалась ей сразу и чувственной, и непринужденной... Тори чертыхалась про себя, зная, что от этого у нее нет защиты... В другой раз, когда она зацепилась за гвоздь в овчарне и чуть не порвала платье, Грант вновь расхохотался. Но достаточно ему было только взглянуть на ее лицо, как он тут же подавил смех. Он украдкой вытирал глаза, распутывая и возвращая ей часть ее юбки, и позже Тори заметила, что он таки убрал злополучный гвоздь.

Как-то вечером, пока еще не слишком стемнело, Тори пошла относить на конюшню мясные обрезки для кошки с котятами. Грант с Хакаби в ожидании ужина находились на террасе, попивая эль и дымя сигарами. Она торопливо прошла мимо них. Ей даже в голову не пришло, что занятый разговорами о зерне и посевах, Грант мог ее заметить. Но не успела она произнести «кис-кис», как он вырос у нее за спиной.

Тори поставила миску, повернулась... и чуть не ахнула, увидев его лицо. Грант Сазерленд пьян!

Она в изумлении подняла брови.

– Как я понимаю, Джеральд поделился с вами неким домашним напитком.

– Зверская штука. – Грант потер подбородок с отросшей щетиной.

– А я-то думала, ты бреешься каждый день!

– Да, но сейчас я слишком устал, чтобы даже думать об этом. – Грант покрутил головой. – По некоторым причинам, – добавил он, – мне плохо спится здесь.

Тори ответила надменной улыбкой.

– Даже звери, покидая насиженное место, чувствуют себя неуютно. – Он хихикнул.

Вот шельмец! Расслабленный и веселый, сейчас он был совсем не похож на прежнего угрюмого Гранта, за которого она отказывалась выйти замуж.

Придвигаясь ближе к ней, Грант пробормотал ей на ухо:

– Единственная вещь может заставить меня сбрить это. Если я узнаю, что мне будет позволено поцеловать тебя, то тогда непременно... – Грант провел пальцами по ее щеке. – А все потому, что я не хочу поцарапать твое нежное личико или бедра.

«Кто бы возражал», – подумала Виктория, почти бездыханная от его слов. И тут же она мысленно отругала себя и попятилась от него, а затем, пробормотав что-то насчет ужина, бросилась прочь.

Грант явился к ужину через полтора часа, теперь он был гладко выбрит. Тори отлично понимала, чего он добивается. Он не может обещать ей любви и поэтому пытается соблазнить ее. Помоги ей Бог устоять! Когда она смотрела на его лицо, на его чисто выбритый волевой подбородок и точеные скулы, ее охватывал трепет. Может, он задумал пристать к ней с поцелуями в эту ночь? Но и она тоже хороша – нельзя же возбуждаться от одного только взгляда на его лицо!

Ужин стал для Тори тяжелым испытанием, и в конце концов она, не досидев до конца, извинилась и удалилась к себе в кабинет, не обращая внимания на откровенное разочарование Гранта.

Удобно устроившись в кресле, Тори стала анализировать его стратегию. Он испытывал к ней чисто плотское желание, но она уже сказала ему, что ей этого мало. Тогда Грант ответил, что не может дать ей больше, и с этих пор их отношения зашли в тупик. Как можно продолжать подобные отношения дальше, если это каждый раз будет приводить ее в новый тупик?

Грант смешал ее жизнь со своей, сплетя их воедино, и, кажется, Тори уже перестала понимать, где заканчивается одна жизнь и начинается другая. Это касалось не только их работы: Грант собирался идти вместе с ней на деревенскую свадьбу в следующую субботу. Она еще не слышала, чтобы люди женились в восемьдесят лет, и ей было интересно посмотреть на эту церемонию, но, видимо, теперь она не сможет там присутствовать.

. Невольно Тори пробормотала что-то весьма нелестное в адрес Гранта. В деревне на них уже смотрели как на совладельцев. С тех пор как они стали работать вместе, их воспринимали как две половинки одного целого, но все это была лишь видимость. Никакие они не совладельцы, и никакая она не половинка – это поместье принадлежит ей, и меньше чем через неделю она по праву станет его единоличной хозяйкой, а затем избавится от Гранта. Она не собиралась жить без ответной любви, делая уступку за уступкой, поэтому ей хотелось, чтобы он поскорее ушел, пока ее желание к нему не заставило ее забыть, что любовь важнее.

Но это была не единственная причина ее тревог. Виктория понимала, что поступает не совсем честно, стремясь сохранить контроль над собственностью, у которой может быть лучший владелец. Лучший, в смысле более состоятельный. Сейчас ей нужно было просто выжать немного денег, чтобы заплатить бригаде за стрижку.

  118