Последние отзывы

  28  

Когда Саймон понял, что Ариана приняла всерьез его слова, он не знал, смеяться ему или браниться.

— Соловушка, пугливая моя пташка, — со вздохом произнес он. — Да ты имеешь хотя бы смутное представление о том, что происходит между мужем и женой в брачную ночь?

— Да.

По напряженной неподвижности ее позы Саймон понял, что Ариане весьма недвусмысленно растолковали обязанности супруги.

И она теперь думала о них с неохотой и отвращением.

— Тебе это кажется странным, и это вполне объяснимо, — сказал он. — Видишь ли, по первости мужчинам это тоже кажется странным.

— Правда?

— Конечно. Непонятно, куда девать руки… ну, и все остальное.

Прежде чем Ариана успела обдумать его слова и его притворное смущение, Саймон взял ее за запястья и мягко притянул на кровать.

— А ведь и правда, — заметил он, — у тебя и вторая рука прямо закоченела.

Он нежно подул на ее судорожно сжатые пальцы. Его горячее дыхание опалило ей кожу, и Ариана вздрогнула.

— Попробуй вина, — предложил Саймон.

Ариана нагнулась, окунула кончик пальца в чашу с вином и изящным движением слизнула капельку.

— Нет, — уверенно произнесла она. — Твои руки гораздо теплее.

Саймон, конечно же, предполагал, что Ариана выпьет вина, чтобы согреться, но при виде ее розового язычка все мысли улетучились из его головы.

— Ты уверена? — спросил он.

В его голосе опять послышались дразнящие, бархатные нотки, приятно ласкавшие ее слух. Ариана улыбнулась и снова опустила пальчик в вино.

Затаив дыхание, Саймон смотрел, как она собирает капельки вина кончиком языка.

— Да, я уверена — твои руки горячее, — повторила девушка.

— А мне ты дашь попробовать?

Она протянула ему чашу.

— Нет, я буду пить с твоих пальчиков.

— Ты хочешь?.. — недоуменно переспросила Ариана.

— Я не кусаюсь, — усмехнувшись, заверил ее Саймон.

— Сказал волк ягненку, — лукаво возразила она.

Саймон расхохотался, обрадованный тем, что его невеста наконец-то повеселела.

Ариана снова склонилась над кубком, но когда она протягивала руку Саймону, капля вина неожиданно скатилась по ее пальцу, образовав гранатовую бусинку и угрожая упасть на покрывало. Саймон быстро нагнул голову и поймал кончик ее пальца губами.

Ариана приглушенно вскрикнула — такими они были горячими. Да по сравнению с его губами очаг казался остывшим! Саймон осторожно выпустил ее палец, разжав губы.

— Что-то не так? — спросил он.

— Странно, ты такой… теплый.

— Это тебе неприятно?

Она отрицательно покачала головой.

— Тогда, может быть, понравилось?

Ариана улыбнулась:

— Теперь я знаю, почему кошки ходят за тобой по пятам — они просто греются у тебя на руках.

В черной глубине глаз Саймона мелькнули веселые искорки.

— Ну вот, значит, тебе приятно мое тепло, — улыбаясь, пробормотал он.

Ариане вдруг невыносимо захотелось кричать от отчаяния за судьбу, которая подстроила ей такую жестокую ловушку. Для нее Саймон был красив как бог — отблески пламени горели в его золотистых волосах и отражались в черных глубоких глазах.

Когда он улыбался, Ариане казалось, что солнце проглядывает из-за туч, согревая ее теплом. И она вынуждена сидеть рядом с ним и холодно думать о кинжале, спрятанном в складках полога кровати!

«Если он улыбнется еще раз, я уже не смогу за себя поручиться.

Возможно ли, чтобы мужчина столь прекрасный превратился в сущее животное, влекомый похотью?»

На ее горький, безмолвный вопрос не было ответа. Да и что тут можно было сказать? Джеффри Красавец считался самым любезным и благородным рыцарем в Нормандии, и, однако же, он безжалостно надругался над ней, словно она была его наложницей.

«Может быть, Саймон — другой? Может, он будет ко мне добрее?»

Ариане страстно хотелось поверить в это, как и в улыбку Саймона, но горький опыт прошлого вновь наполнил ее сердце тоскливым холодом.

«Улыбка мужчины — что изменчивая радуга. Если я поддамся ее обаянию, то не в силах буду совершить то, что должна. И этот ужас будет повторяться снова и снова.

Но в этот раз я буду настороже. Все время настороже».

Ариана невольно содрогнулась от переполнявшего ее страха и отвращения. И только мысль о кинжале, молнией сверкнувшая в ее усталом мозгу, помогла девушке взять себя в руки.

— Дай мне еще вина, соловушка.

Не говоря ни слова, Ариана подала кубок Саймону. Но он не взял его.

  28