Последние отзывы

  44  

— Никаких лекарств! — запротестовала Анабел, но эго усилие окончательно утомило ее. Она хотела задать врачу только один вопрос и глазами попросила Жиля о помощи.

Когда он наклонился, Анабел дрожащим голосом прошептала только одно слово:

— Ребенок…

— Малыш в полном порядке, — с улыбкой заверил доктор. — Ему пришлось гораздо легче, чем его матери. Вам следует пару дней полежать.

Провожая врача до дверей, Жиль выключил свет, и Анабел вскрикнула, снова оказавшись в темноте. Жиль тут же очутился рядом.

— Мадам пережила сильное нервное потрясение, — объяснил врач. — Если вы, месье граф, будете постоянно находиться рядом, это станет для нее лучшим лекарством на свете. Не надо меня провожать, я знаю дорогу Когда он ушел, в комнате воцарилось молчание.

— Ты достаточно оправилась, чтобы рассказать мне о происшедшем? — наконец спросил Жиль, присаживаясь на край кровати.

Анабел, запинаясь, описала свои злоключения, ни словом не упомянув Луизу. Пусть Жиль догадывается сам, если хочет. А он, кажется, хотел. Во всяком случае, когда Анабел повествовала, как злорадствовала мадам Лебон, заманив птичку в клетку, глаза Жиля зловеше вспыхнули.

Закончив рассказ, Анабел вдруг забеспокоилась, что выглядит хуже некуда.

— Я бы хотела помыться… — нерешительно начала она.

— Сейчас попрошу горничную помочь тебе. — Жиль встал и пошел к двери.

— Не оставляй меня!

Он уставился на нее во все глаза, но Анабел уже было все равно.

— Не оставляй меня, Жиль! — взмолилась она, сжав кулачки. — Мне так страшно!

Слезы хлынули по лицу Анабел, плечи затряслись. Жиль немедленно вернулся, взял ее на руки и понес в ванную.

— Я не оставлю тебя, — пообещал он, — но нужно промыть твои раны. Вот только получится ли? Так что потерпи, если я вдруг окажусь неуклюжим.

Анабел понимала: Жиль нежен только потому, что хочет помешать ей устроить истерику и что, если у нее осталась хоть капля гордости, должна отказаться от его помощи и все сделать сама. Однако у нее не было сил препираться.

— Анабел, скажи честно, если я не прав, — попросил Жиль, стоя перед ней на коленях и обрабатывая антисептиком ее раны. — Когда ты спрашивала врача о ребенке, у меня сложилось впечатление, что ты искренне любишь малыша.

Анабел закусила губу. О Боже, он просто слепой! Конечно, я люблю малыша. Ребенок и Жиль — самое главное для меня в жизни.

— Анабел, я знаю, наш брак не идеален, но мы оба отвечаем за ребенка, которого зачали.

Жиль запнулся, подыскивая нужные слова, и Анабел, которая никогда не видела его в таком замешательстве, почувствовала, что ее сердце тает от нежности. Жиль был гак близко, что до него можно дотянуться рукой… и в то же время так далеко. Она могла прикоснуться к его телу, но не к душе.

Жиль порывисто встал, взял ее ладони в свои и посмотрел Анабел в глаза.

— Может быть, заключим перемирие ради ребенка? Я даю слово, что не буду навязывать тебе свое… внимание и что не буду смущать тебя связями вроде той, что была у меня с Луизой, а взамен… Взамен я прошу только одного: чтобы ты любила нашего ребенка. Ну что, Анабел? Ты согласна на перемирие?

Что она могла сказать? Что нечестно просить об этом, когда ее силы на исходе, когда душа просит его нежности, а тело — зашиты? Ее сердце кричало, что Жиль просит слишком мало, что наступит день, когда она не выдержит тех целомудренных отношений, которые он предлагает. День, когда она станет умолять Жиля или полюбить ее, или отпустить. Но Анабел была слишком измучена, чтобы снова вступать в битву с собственными чувствами, которые требовали от нее согласиться принять те крохи, которые Жиль предлагает.

— Хорошо… — произнесла она с такой болью и так тихо, что Жилю пришлось наклониться, чтобы услышать ее.

Он завернул Анабел в мягкое пушистое полотенце и отнес в спальню.

— Попробуй уснуть, а я тем временем позвоню по телефону.

Телефон стоял в спальне. Анабел слышала, как Жиль извиняется за то, что был вынужден срочно уехать из министерства, и чувствовала себя виноватой.

— Я причинила тебе столько хлопот…

— Все равно я вернулся бы завтра, — успокоил ее Жиль. — Анабел, прежде чем ты уснешь, нам нужно обсудить еще кое-что. Хотя ты не упомянула Луизу, она явно приложила руку к твоему… заключению. — Жиль сжал кулаки, и Анабел поняла, что пощады женщине, которая когда-то была его любовницей, не будет. — К несчастью, обстоятельства мешают мне поехать к Луизе и высказать ей все, что я думаю об этом бесчестном поступке. Но можешь быть уверена: она узнает, как я разгневан. Я прямо скажу Бернару, что его дочери пора вернуться в Париж… для ее же блага.

  44