Эпилог

Теперь каждое утро Элизабет не могла дождаться вечера — после ужина они с Симоном уходили в студию и пытались разобраться в дневниках предков. Ллойд выпросил у приятеля старую копировальную машину, и нужно было до отъезда Симона отснять самое важное.

На семейном совете решили сыграть две свадьбы — сначала в Южной, а потом в Северной Америке. Поэтому Симон улетал один, чтобы сделать все необходимые приготовления к торжеству.

Работа продвигалась медленно — громадный аппарат долго прогревался. Бетти нервничала, а Симон не мог утерпеть, чтобы лишний раз не утешить свою ненаглядную.

— Ты моя самая редкая книга, мое самое бесценное сокровище, — шептал он, — моя самая драгоценная находка. Теперь я понял, почему нужно следовать традициям предков — только соблюдая их, можно обрести настоящее счастье.

Бетти никогда не слышала столько нежных слов, как в эти вечера. Она даже не подозревала, что из ее длинного и, как ей казалось, избитого имени можно составить столько ласкательных прозвищ. Когда были перебраны все английские вариации, Симон перешел на испанские.

Вдруг Симон быстро сказал длинную фразу по-испански. Бетти не поняла ни слова и нахмурилась:

— Немедленно переведи!

Жених засмеялся и счастливо прижал Элизабет к себе.

— У нас большая проблема — тебе срочно нужно учить испанский. В любви жаркий испанский гораздо выразительней, чем холодный английский.

— Ну, это не проблема, — облегченно улыбнулась Бетти. — Когда я готовилась к поездке в Мексику, то прослушала краткий курс испанского в Пуэбло, и смею тебя заверить, у меня не было проблем.

— Не может быть, — воскликнул Симон, нежно перебирая пепельные локоны невесты.

— Правда-правда, — лукаво улыбнулась девушка и вздохнула: — Но иногда приходилось прибегать к разговорнику.

— А сколько «разговорнику» было лет? — нарочито сурово спросил Симон. — Учти, дорогая, отныне я твой опекун на всю оставшуюся жизнь!

— Отныне и вовеки веков. — Элизабет посмотрела в черные глаза жениха, горящие страстью. — Аминь!