Особенно,... 
73 
– Виктор, между любовью и похотью большая разница. – Ева вскочила, схватила большую полотняную сумку, с которой обычно приходила в студию. – Лично меня в данный момент похоть не привлекает.
– А чашечка кофе?
– Что?
– Чашечка кофе, Ева. В людном месте. – Он усмехнулся, заметив ее колебания. – Неужели ты боишься меня, милашка?
Ева рассмеялась. Ричард бросал вызов Сьюзен. И она ответила, как Сьюзен:
– Если я и боялась когда-нибудь, то не мужчин. Ты платишь.
Виктор выбрал ярко освещенную забегаловку с пластмассовыми столиками, разделенными пластмассовыми перегородками, с безнадежно грязным полом и крикливыми официантками – явно не подходящее для обольщения место.
Они просидели там почти три часа, заказав, кроме кофе, мясо и черничный пирог. Виктор рассказывал о Мюриэл, о свеем неудачном браке, о своих обязательствах. И он не начал, как можно было ожидать, с того, что жена не понимает его, или с того, что он может освободиться в любой момент. Наоборот, он признал, что Мюриэл по-своему любит его и – что гораздо важнее – отчаянно нуждается в сохранении этого брака.
– Она нездорова. И физически, и душевно. Вряд ли она когда-либо поправится, а в таком состоянии я не могу оставить ее. У нее больше никого нет.
Как женщина, недавно выбравшаяся из-под развалин собственного брака, Ева попыталась проникнуться чувствами жены Виктора.
– Должно быть, ей трудно смириться с частым отсутствием, которого требует твоя работа.
– Нет. Она любит свой дом, и слуги прекрасно заботятся о ней, когда это необходимо. Вообще-то она могла бы справляться сама, но она часто забывает принимать лекарство, и тогда… – Виктор пожал плечами. – Она рисует, и очень хорошо. Когда бывает настроение. Так мы и познакомились. Я был типичным голодающим молодым актером и подрабатывал натурщиком в художественной школе.
Ева подцепила вилкой кусок пирога и усмехнулась.
– Обнаженным?
– Да. – Ее улыбка помогла ему расслабиться, и он улыбнулся в ответ. – Я тогда был довольно тощим. После сеанса Мюриэл показала мне свой набросок. Одно за другое… Таких, какой она была тогда, мы называем богемой. Очень раскрепощенная, с передовыми взглядами. – Его улыбка растаяла. – Она изменилась. Болезнь… потеря ребенка. Ей диагностировали эпилепсию меньше чем через год после свадьбы, и она отказалась от собственной карьеры. Ударилась в религию, против которой мы оба когда-то восстали. Я был уверен, что смогу встряхнуть ее. Мы были молоды, и казалось, что ничего страшного не может с нами случиться.
Но случилось. Я начал получать роли, у нас появились деньги. Мюриэл превратилась в испуганную несчастную женщину с частыми припадками ярости.
– Ты все еще любишь ее.
– Я люблю редкие, очень редкие отблески той девушки, что очаровала меня. Если бы она вернулась, думаю, наш брак распался бы, но мы остались бы друзьями.
Ева вдруг почувствовала себя очень усталой. Все, что окружало их, вдруг словно навалилось на нее: запах жареного лука, слишком горький вкус слишком горячего кофе, резкое освещение, яркие краски.
– Я не понимаю, чего ты ждешь от меня, Виктор.
– Может, ничего. Может, мне просто необходимо, чтобы ты поняла. – Перегнувшись через стол, он взял ее за руку, и, опустив глаза, Ева увидела, что ее пальцы утонули в его широких ладонях. – Когда мы встретились с ней, мне было двадцать два, сейчас – сорок два. Может, мы были бы счастливы, если бы судьба не отвернулась от нас. Я никогда этого не узнаю. Но я знаю с того момента, как увидел тебя, что женщина, с которой мне суждено провести всю мою жизнь, – ты.
Ева чувствовала, что он верит в это. Ужасающая истина его слов словно переливалась из его сердца в ее. В одно мгновение они оказались отрезанными от назойливого мира.
Она высвободила руку, и, когда заговорила, ее голос дрожал:
– Ты очень долго объяснял мне, почему это невозможно.
– Невозможно, но это не мешает понимать, как все должно быть. Ева, во мне слишком много ирландского, чтобы не верить в судьбу. Ты – моя. Даже если ты сейчас встанешь и уйдешь, ничего не изменится.
– А если я останусь?
– Тогда я дам тебе все, что смогу, так долго, как смогу. Не только секс, Ева, хотя бог свидетель, я хочу тебя. Я хочу быть рядом, когда ты открываешь глаза по утрам. Сидеть днем на солнечной веранде и слушать музыку ветра. Читать у камина вечерами. Пить пиво из одной бутылки на бейсбольном матче. – Виктор тихо вздохнул. – Почти пять лет мы с Мюриэл не были вместе как муж и жена. Я никогда не изменял ей, ни в эти пять лет, ни во все предыдущие. Я не жду, что ты мне поверишь.
73 
