Особенно,... 
51 
— И это дитя от того человека, — сказала она. — Интересно, какой она вырастет. Зачата в грехе… и от таких родителей. — Кейт положила руку на живот и улыбнулась.
Она не хотела расставаться со мной, сказав, что нам нужно многое обсудить, ведь если бы я отказалась приехать, она навсегда перестала бы со мной разговаривать. Когда я ответила, что сначала распакую багаж, Кейт возразила, что в этом нет нужны: есть служанки. Но мне хотелось сделать все самой, поэтому я разобрала вещи и показала маленькое шелковое платьице для ее ребенка. Оно было сделано из шелка, изготовленного в нашем доме (матушка разводила и шелковичных червей). Кейт осталась к нему безразлична, ей больше понравился прелестный миниатюрный браслет, который я захватила с собой. Мои родители надели его мне на руку, когда я родилась.
— Когда твой ребенок больше не сможет носить браслет, ты вернешь его мне, — сказала я Кейт.
— Чтобы ты могла надеть его на ручку собственного младенца? Договорились, Дамаск, а когда твоя свадьба?
Я покраснела, хотя и не хотела выдавать своих чувств.
— Не имею понятия, — резко ответила я.
— Лучше выходи замуж за Руперта, Дамаск. Из него получится хороший, добрый муж — как раз мужчина для тебя. Он будет заботиться о тебе и никогда не посмотрит на другую женщину. Он молод — не то что мой Ремус. И хотя у него нет состояния, твоего хватит на вас обоих.
— Спасибо, что ты так просто устроила мое будущее.
— Бедняжка Дамаск! Давай будем искренними друг с другом. Ты хотела бы выйти замуж за Бруно. Но ведь это безумие, Дамаск? Он совершенно не создан для тебя.
— Как оказалось, и для тебя тоже.
— Иногда мне кажется, уж лучше бы я ушла с ним.
— Ушла? — резко переспросила я. — Куда ушла?
— А, пустые фантазии, — ответила Кейт. Потом крепко обняла меня и сказала:
— С твоим приездом я опять ожила. Это место душит меня. Когда я при дворе, все по-другому. Там все приводит меня в восторг, Дамаск, но тебе это не понять.
— Я знаю, в твоих глазах я необразованная сельская девочка. Однако, обрати внимание, мой дом расположен ближе к Лондону, чем твой. Хотя воображаю, как это увлекательно проводить время при дворе, занимаясь сплетнями и интригами, дрожа каждую минуту, что за это тебя могут отправить в Тауэр.
Очень увлекательно жить в ожидании, то ли ты отправишься домой, то ли тебе отрубят голову. Кейт громко рассмеялась.
— Хорошо, что ты здесь. Благослови тебя Господь, Дамаск, за то, что ты уже в замке.
— Спасибо. Думаю, все же лучше слышать твои благословения, чем проклятия, если бы я не согласилась приехать.
Настроение мое улучшилось. Я думаю, мы составляли странную пару. Я не одобряла почти всего, что делала Кейт, она вела себя высокомерно по отношению ко мне, и, — хотя мы все время спорили, мне было хорошо рядом с ней. Наверное, потому, что мы выросли вместе, она была как бы частью меня.
В тот вечер мы поужинали вдвоем в ее комнате, в которой стоял маленький столик, за которым она часто обедала.
— Готова поклясться, что ты со своим мужем и обедаешь, и ужинаешь здесь, когда он бывает дома, — сказала я.
Кейт опять засмеялась, глаза ее презрительно сверкнули.
— Ты же знаешь, что Ремус становится глуховатым, о чем бы мы стали говорить с ним наедине, как ты думаешь? Поэтому мы к обеду всегда приглашаем гостей. Когда к нам приезжают люди, которых принимают при дворе короля, то бывает особенно весело. Но чаще наши гости — это сквайры. Они ведут бесконечные разговоры о пахоте, засолке свинины. И тогда мне хочется закричать от тоски.
— Я уверена, лорд Ремус считает тебя очень уживчивой супругой.
— Ну, по крайней мере, я рожу ему ребенка.
— А он полагает, это стоит той цены, которую он платит. На тебя, — я бросила на нее внимательный взгляд, — очень приятно поглядеть даже в твоем теперешнем состоянии. И ты, несомненно, вернула ему юность, доказав, что он еще не очень стар и может зачать дитя.
— Я сказала, что подарю ему ребенка. Я не сказала, что он отец, — выпалила Кейт.
— О, Кейт! — воскликнула я. — Что ты имеешь в виду?
— Хватит! Я слишком много болтаю. Но ты не в счет. Мне просто хочется сказать тебе правду, Дамаск.
— Значит… ты обманула Ремуса. Это не его ребенок. Как же ты можешь притворяться, что отец он?
— Ты еще не знаешь мужчин, Дамаск. Их легко убедить в том, что они в действительности не могут сделать. Ремус очень горд, что скоро станет отцом, и поэтому готов забыть о рогах, которые я ему наставила.
51 
