Особенно,... 
60 
Произнося эти слова, я вспомнила наши разговоры последних дней. Как легко можно обвинить человека в измене! Что отец мог сделать такого, за что его увезли в Тауэр, его, который никогда в своей жизни ни причинил никому вреда?
— Я должен поговорить с тобой, — сказал Руперт. — Где Кейт? Где лорд Ремус?
Лорд Ремус был на охоте. Кейт, услышав, что кто-то приехал, присоединилась к нам во дворе.
— Руперт! — воскликнула она. — Добро пожаловать, братец! — Тут она увидела его лицо. — Плохие новости? — в растерянности спросила она, переводя взгляд с него на меня.
— Отца увезли в Тауэр, — ответила я. Кейт побледнела. Ее большие глаза будто остекленели. Я редко видела, чтобы Кейт была так расстроена. Она повернулась ко мне, губы ее дрожали. Крепко обняв меня, Кейт дала понять, что понимает мое страдание.
— Давайте войдем в дом, — сказала Кейт. — Не будем стоять здесь, у всех на виду.
Она взяла меня под руку, и мы прошли в большой зал.
— Мы не можем говорить здесь, — сказала Кейт. И провела нас в приемную. Там она пригласила Руперта и меня сесть. Потом села сама. — Теперь, Руперт, расскажи нам все.
— Это было вчера. Мы обедали, когда пришли люди короля и его именем арестовали дядю.
— В чем его обвинили? — спросила я.
— В измене, — ответил Руперт.
— Это не правда.
Руперт печально посмотрел на меня.
— Они схватили и Эймоса Кармена. Они знали, где он прятался, и пошли прямо туда, как будто кто-то выдал его.
— Доносчик в нашем доме? — спросила я. Руперт кивнул.
— После твоего отъезда Эймос вернулся. Его разыскивали. Он утверждал, что папа римский — истинный глава церкви. Эймос Кармен отказался подписать акт о том, что главой церкви является английский король, он был обязан подписаться как священник. Эймос собирался бежать в Испанию, потому что, пока жив король, ему не на что надеяться в этой стране, а твой отец помогал ему.
Я закрыла лицо руками. Как отец мог совершить такую глупость? Он шагнул прямо в ловушку. Я всегда боялась этого. То, чего мы так страшились, наконец пришло в наш дом.
— Что мы можем сделать, чтобы спасти его? Руперт покачал головой.
— Но, может быть, мы сможем помочь ему! — воскликнула я. — Что они сделают с ним? То… что сделали с другими?
— Его удостоят топора, — ответил Руперт, будто хотел успокоить меня. — Он благородного происхождения.
Топор! Его гордую голову отрубит палач. С праведной жизнью покончат одним ударом! Как можно допустить это? Разве эти люди никогда не любили своих отцов?
Кейт тихо сказала:
— Это ужасный удар для Дамаск! Мы должны о ней позаботиться, Руперт.
— Я для этого сюда и приехал, — промолвил Руперт.
— Я должна поехать к отцу, — сказала я.
— Тебе не позволят увидеть его, — сказал Руперт — Кроме того, он хочет, чтобы ты оставалась с Кейт — Оставалась здесь… когда он там! Никогда! Я сейчас же возвращаюсь домой. Я найду способ увидеть его. Я сделаю что-нибудь. Я не буду сидеть, сложа руки, позволяя убить его.
— Дамаск… для тебя это ужасный удар. Ведь я сообщил тебе эту весть так поспешно и так грубо. Но здесь ты в безопасности. Ты вдали от дома. Твой отец не хотел, чтобы ты приезжала домой, пока Эймос был там. Он никогда бы не позволил, чтобы кто-нибудь из нас был вовлечен в это. Он не уставал повторять, что он и только он будет отвечать за содеянное. Он прятал Эймоса не в доме. Ты, конечно, помнишь маленький сарай в орешнике. Дядя укрыл Эймоса Кармена там и сам носил ему еду. Ты помнишь, там внизу хранили только садовый инвентарь, и никто не лазил на чердак. Казалось, там Эймос в безопасности. Пойми, было бы глупостью возвращаться сейчас. Мы не знаем, что еще может случиться.
— Значит, они пришли, когда вы обедали? Руперт кивнул.
— А отец… как он вел себя?
— Спокойно, как и следовало ожидать. Он сказал: «Никого не нужно винить в этом, только меня». А потом люди короля схватили Эймоса и увезли их обоих в Тауэр.
— Что же нам делать, Руперт?
Руперт бессильно склонил голову. У него не было ответа. Все знали, воля короля — догмат веры. Эймос преступил закон, а мой отец помог ему в этом.
Кейт необычным для нее мягким голосом сказала:
— Пойдем в твою комнату, Дамаск. Тебе нужно прилечь. Я принесу тебе успокаивающий настой. Ты отдохнешь, и тебе станет легче.
— Ты думаешь, я могу спать, пока отец в Тауэре? Ты думаешь, мне нужны настои? Я возвращаюсь домой. Я узнаю, что можно сделать…
60 
