82 
Я пыталась объяснить его поступки земными мотивами. Но, кто знает, может быть, он на самом деле сверхчеловек?
Я была огорчена и взволнована. Мне не хотелось выходить из комнаты и я не желала видеть ни Руперта, ни отчима. Что до моей матери, то ее болтовня раздражала меня. Я могла только мечтать о том, что Бруно придет ко мне.
Прошло три дня с той ночи, когда мы с Бруно дали клятву. Саймон Кейсман все еще не выходил из комнаты и нянчился со своей лодыжкой, которая, как я подозревала, была не так плоха, как он утверждал.
Я была у себя, когда пришла горничная и сказала, что в зимней гостиной посетитель. Моя мать тоже там и послала за мной.
Я не была готова к тому, что меня ожидало. Когда я появилась в дверях зимней гостиной, ко мне подошла матушка. На лице ее было написано недоумение.
— Здесь новый владелец Аббатства, — запинаясь, произнесла она.
Я вошла. Бруно встал со стула, чтобы приветствовать меня.
* * *
События приняли такой странный оборот, что, казалось, я могу поверить всему, каким бы фантастическим оно не было. Бруно, Дитя Аббатства, обреченный на нищету Бруно, который еще несколько ночей назад просил меня разделить с ним жизнь, полную лишений, был хозяином Аббатства!
Сначала я думала, что это шутка. Как это могло быть? Стоя перед ним в зимней гостиной, я пробормотала нечто вроде этого. Тогда он улыбнулся мне.
— Значит, это правда, что ты усомнилась во мне, Дамаск? — укоризненно спросил он.
И я знала, что он имеет в виду сомнения в его способностях подняться над другими людьми.
К счастью, врожденные учтивость и настойчивость моей матери на соблюдении этикета при приеме гостей выручили нас всех. Она позвонила, чтобы принесли вина из бузины.
И пока мы пили его, Бруно рассказал нам о своей удаче… о том, как он ездил во Францию по поручению короля и как только он выполнил это поручение, получил в свое распоряжение Аббатство.
В устах кого-нибудь другого это звучало бы невероятно, но его присутствие, уверенность, ни на кого не похожая манера держаться убедили нас.
Я видела, что у моей матери вообще нет никаких сомнений.
— И что же ты будешь делать со всей этой землей… всеми этими строениями? — сказала она.
— У меня есть планы, — сказал, улыбаясь, Бруно.
— Надеюсь ты разобьешь там сады?
— Да, будут и сады.
— Ты будешь жить там один?
— Я собираюсь жениться. Это одна из причин, почему я сегодня у вас.
Он улыбнулся мне, и я воспряла духом. Все прошлые несчастья тотчас же забылись.
— Я пришел к вам просить руки Дамаск.
— Но все это так… неожиданно. Я должна посоветоваться с мужем.
— В этом нет необходимости, — вмешалась я. — Бруно и я уже решили пожениться.
— Ты… ты знала, — запинаясь, произнесла моя мать.
— Я знала, что он будет просить моей руки, и уже приняла решение дать согласие.
Я протянула руку. Он взял ее. Жест казался символическим, Потом я заметила удовлетворение в его глазах. Он высоко держал голову. Было очевидно, что он наслаждается произведенным эффектом. Но почему же он не сказал мне той ночью, что он новый владелец Аббатства? Ясно, что он хотел быть уверен, что я выхожу за него замуж ради него самого. Это была его гордыня — его человеческое тщеславие. И я была рада.
Теперь он был так горд, что на мгновение напомнил мне расхаживающих по лужайке петухов. «В этой его позе нет ничего божественного», — с нежностью подумала я, и по этой причине она мне нравится. Мне не нужен святой или чудотворец. Вот что мне хотелось ему объяснить. Мне был нужен муж, которого я бы могла любить и о ком я могла заботиться, который не был бы всемогущим и нуждался во мне.
Столько еще предстояло узнать, столько объяснений выслушать, но в тот момент в зимней гостиной я была счастлива. Я думала, что уже никогда не буду так счастлива.
* * *
Это было единственной темой всех разговоров. Бруно, младенец, найденный в рождественских яслях, стал новым хозяином Аббатства.
— Конечно, — говорили всезнайки, — это новое чудо. Они никогда не верили Кезае. Они считали, будто у нее вырвали признание под пыткой. Казалось странным, что Бруно не спас Аббатство от разорения, но божественные предначертания всегда загадочны. Он, которому явно предназначалось управлять Аббатством, вернулся, и все устроилось так естественно, как это часто бывает с чудесами.
Бруно был весел. Раньше он никогда не был таким.
82 
