Последние отзывы

  17  

13 сентября 1941 года Сталин даже просил Черчилля «высадить 25–30 дивизий в Архангельск или перевести их через Иран в южные районы СССР»^[32].

Черчилль писал Рузвельту по этому поводу: «мы не могли отделаться от впечатления, что они, возможно, думают о сепаратном мире»^[33].

Советскому же послу Майскому Черчилль ответил весьма конкретно: «Вспомните, что еще четыре месяца назад мы на нашем острове не знали, не выступите ли вы против нас на стороне немцев. Право же, мы считали это вполне возможным. Но даже тогда мы были убеждены в нашей конечной победе. Мы никогда не считали, что наше спасение в какой-либо мере зависит от ваших действий. Что бы ни случилось и как бы вы ни поступили, вы-то не имеете никакого права упрекать нас»^[34].

Если военно-стратегические концепции менялись уже на протяжении Второй мировой войны, то тем более они не раз менялись в ходе ее подготовки. Неизменной в этой доктрине оставалась разве что идея войны «малой кровью и на чужой территории». Полностью мы эту доктрину не знаем и, возможно, никогда не узнаем: документы о планах советского руководства на 22 июня 1941 года, приказы Наркомата обороны и Киевского военного округа в первые часы и дни войны не рассекречены и по сей день. Есть отдельные документы… Но они очень красноречивы.

Согласно всем этим документам, неприятельские войска не должны были находиться на территории СССР больше суток. Это если враг вообще будет атаковать первым.

«Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР» — 18 сентября 1940.

«Уточненный план стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР» — 11 марта 1941.

«Соображения по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками»^[35] — май 1941.

И наконец, «записка начальника штаба Киевского ПВО по решению Военного Совета Юго-Западного фронта по плану развертывания на 1940 год»^[36].

В сущности, это один и тот же документ, много раз уточнявшийся и дорабатывавшийся.

Самым лучшим вариантом считалось «ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания».

И вообще «наша оперативная подготовка, подготовка войск должна быть направлена на то, чтобы обеспечить на деле полное поражение противника уже в тот период, когда он еще не успеет собрать все свои силы»^[37].

Вот так. Нападать первыми, не ждать полного развертывания вражеских войск. И — на чужую территорию. К 30-му дню войны Красная Армия должна была выйти «на фронт Остроленка, р. Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц». То есть находиться в 300–350 км от новой границы СССР, на территории Польши и Чехии.

Реальность показала, что составлять такие планы могут только люди, психологически живущие вне реальности.

Само стремление к новой Мировой войне диктовалось в СССР ожиданием Мировой революции и готовностью всячески создавать условия для ее начала.

В Гуверовском институте Стэнфордского университета в Калифорнии (США) хранится пакет из 232 особо секретных постановлений советского Политбюро по вопросам внешней политики за 1934–1936 гг. «Немецкие агенты регулярно приобретали такие документы, получая их через 7–8 дней после их создания»^[38].

Эти постановления содержали информацию об указаниях Политбюро верхушке Наркоминдела и высшим государственным чиновникам.

11 февраля 1934 года Политбюро решило, что крупная европейская война поможет пролетариату захватить власть в крупнейших европейских центрах.

В постановлении от 1 мая 1935 года Политбюро полагало, что СССР примет участие в новых конфликтах в Европе и в Азии ровно в той мере, «которая позволит ему оказаться решающим фактором в смысле превращения мировой войны в мировую революцию»^[39].

В 1938 году ЦК ВКП (б) уже говорит о «начавшейся мировой войне». О «Второй мировой войне», которая приведет к восстаниям и революциям в Европе.

А чешским коммунистам в Москве разъяснили: «Если бы мы заключили договор с западными державами, Германия никогда бы не развязала войну, из которой разовьется мировая революция, к которой мы долго готовились. Ленину удалось построить коммунизм, а Сталин, благодаря его предвидению и мудрости, приведет Европу в мировую революцию».

  17