В начале 1990-х гг. бывший помощник наркомин-дел СССР В.Н. Павлов, переводивший на всех встречах Сталина и Молотова с Риббентропом, приподнял завесу секретности над этими переговорами. Добавив, что в это «вообще трудно поверить», он рассказал буквально следующее: «Инициатива создания и подписания секретного протокола исходила не с немецкой, а с нашей стороны… Риббентроп привез только текст основного договора (как видим, это подтверждает однозначность процитированного И. Фляйшхауэр высказывания Риббентропа и опровергает выстроенные немецким ученым на нем выводы об авторстве протокола. — А. П.). Сталин, Молотов обсудили его, внесли поправки. Сталин вдруг заявил: «К этому договору необходимы дополнительные соглашения, о которых мы ничего нигде публиковать не будем». Сталин, понимая, что ради спокойного тыла Гитлер пойдет на любые уступки, тут же изложил эти дополнительные условия… В кабинете Сталина был составлен секретный дополнительный протокол. Его отредактировали, отпечатали и подписали. Сталин несколько раз подчеркнул, что это сугубо секретное соглашение никем и нигде не должно быть разглашено»[182].
Рассказ Павлова подтверждает то, о чем сказал обвиняемый Риббентроп в своем последнем слове на Нюрнбергском процессе: «Когда я приехал в Москву в 1939 г. к маршалу Сталину, он обсуждал со мной не возможность мирного урегулирования германо-польского конфликта в рамках пакта Бриана-Келлога, а дал понять, что если он не получит половину Польши и Прибалтийские страны еще без Литвы с портом Либава, то я могу сразу же вылетать назад»[183].
Советское руководство настолько увлеклось идеей создания секретных протоколов[184], что в ноябре 1940 г., когда германская сторона предложила СССР очередной раздел сфер влияния в мире, советская сторона вместо предложенных Германией двух секретных соглашений настаивала на заключении пяти[185].
Следует отметить также, что об инициативе со стороны германских дипломатов к моменту появления «плана Шуленбурга» уже не может быть и речи, ибо сама д-р Фляйшхауэр признает, что после утверждения германским руководством плана «Вайс» — плана нападения на Польшу — «инициатива германской дипломатии» быстро стала перекрываться инициативой Гитлера, заинтересованного в политической изоляции Польши для успешного осуществления намеченной против нее военной кампании[186]. Под политической изоляцией Польши легшая в основу плана «Вайс» директива Гитлера от 3 апреля 1939 г. понимала ограничение войны боевыми действиями с одной лишь Польшей, исключив вмешательство Запада и России. Путь к этому вел через Москву, где с весны 1939 г. проходили англо-франко-советские переговоры о коллективном отпоре агрессору.
Поэтому целью приглашений к переговорам со стороны Германии было в первую очередь не допустить заключения трехстороннего соглашения между СССР, Англией и Францией, гарантировавшего безопасность Польше[187], а во вторую очередь — обеспечить советский нейтралитет в момент, когда дело дойдет до германского нападения на Польшу. Москва стала решающим фактором в военных планах Гитлера, касавшихся Польши. Именно высшее руководство рейха, принимая во внимание настрой немецкого генералитета, заявлявшего, что войну, в которой придется сражаться против России, Германия, по всей вероятности, проиграет, и советовавшего «сближаться с Россией»[188], всеми силами стремилось избежать войны на два фронта, ради чего и пошло на огромные территориальные уступки Советскому Союзу, зафиксированные в секретном дополнительном протоколе от 23 августа 1939 г. По словам В.М. Молотова, произнесенным им в ходе переговоров в Берлине 12 ноября 1940 г., соглашения августа 1939-го были прежде всего «в интересах Германии», которая смогла «получить Польшу», а позднее захватить Францию и начать серьезную войну против Великобритании, имея «крепкий тыл на Востоке»[189]. (Не будем забывать при этом, что такое развитие событий вполне соответствовало сценарию Кремля.)
И. Фляйшхауэр указывает также, что к сотрудничеству с СССР Гитлера толкало и ведомство Геринга, курировавшего выполнение германского четырехлетнего плана[190]. Это указание подтверждает факт, о котором шла речь выше: факт давних двусторонних экономических переговоров.
На достижение первоочередной из названных целей высшего германского руководства было направлено неоднократное вмешательство Германии в трехсторонние переговоры как раз на критических стадиях последних[191]. Отсутствие англо-франко-советского военно-политического соглашения выдвигалось непременным условием «значительного улучшения» отношений Германии с Советским Союзом[192]. Уже в ходе переговоров в Кремле 23 августа Риббентроп настаивал перед Сталиным на удалении западных военных миссий.
182
Цит. по: Карпов В.В. Маршал Жуков: Его соратники и противники в дни войны и мира. М., 1994. С. 129–130.
183
Цит. по: Зоря Ю.Н., Лебедева Н.С. 1939 год в нюрнбергских досье // «Международная жизнь». 1989, № 9. С. 137.
184
Впрочем, секретные договоры заключались сталинским правительством с правительствами других стран и до августа 1939-го. Так, в октябре 1936 г. в Москве с испанским послом Паскуа, действовавшим от имени революционного правительства Ларго Кабальеро, был заключен секретный договор о снабжении испанских «красных» оружием. Суть его заключалась в том, что испанское правительство Кабальеро обязывалось держать в Москве золотой фонд на сумму не ниже 250 млн песет (полмиллиарда франков), в счет которого Москва обязалась осуществлять громадные и регулярные отправки оружия в Испанию (см.: Из материалов польской агентурной разведки. 24 ноября 1936 г. // Бушуева Т.С. Счастье на штыках. С. 155–156).
185
См.: Посол Шуленбург — Риббентропу. Телеграмма № 2362 от 25 ноября 1940 г. // СССР — Германия. 1939–1941. Т. 2. С. 132–133.
186
Фляйшхауэр И. Пакт. С. 334, 337.
187
Помимо И. Фляйшхауэр, на это указывает В.Я. Сиполс (см.: «Круглый стол»: Вторая мировая война — истоки и причины. С. 26).
188
См.: Фляйшхауэр И. Пакт. С. 83–84, 164-65. Об оценке вермахтом советских вооруженных сил в 1938–1939 гг. также см.: Безыменский Л.А. Особая папка «Барбаросса». М., 1972. С. 95; Сиполс В.Я. Дипломатическая борьба накануне Второй мировой войны. М., 1979. С. 273.
189
Телеграмма В.М. Молотова И.В. Сталину от 13 ноября 1940 г. // Горлов С.А. Переписка В.М. Молотова с И.В. Сталиным // ВИЖ. 1992, № 9. С. 19.
190
Фляйшхауэр И. Пакт. С. 336.
191
См.: Там же. С. 338–341.
192
См.: Советско-германские договоренности в 1939 — июне 1941 г.: взгляд историка // «Советское государство и право». 1989, № 9. С. 97.