77 
— О таких вещах вообще не думаешь.
— Не понимаю, как это может быть!
— Ну так поверь мне на слово.
— Но когда оказываешься в положении, требующем крайних мер самозащиты, ты ведь стремишься поразить противника?
— Нет. — Бросив это короткое слово, Бен поднялся и взял тарелку. — Послушай, когда хватаешься за пистолет, вовсе не чувствуешь себя Одиноким Скитальцем. И думаешь не о том, чтобы твоя серебряная пуля поцарапала руку плохого парня, в которой он сжимает пистолет. Тут другие ставки — твоя жизнь, жизнь твоего напарника, жизнь мирных людей. Все ясно — белое или черное.
Бен унес тарелки. Она не стала спрашивать, приходилось ли ему убивать, и так все было ясно.
Тэсс посмотрела на бумаги, с которыми он работал. Черное или белое. Серые оттенки, которые она видит, он не воспринимает. Для него человек, которого они ищут, убийца. О происходящем у него в мозгу, в чувствах, может быть, в душе Бену нет дела. Похоже, иначе и быть не может.
— Эти бумаги… — начала она, когда Бен вернулся, — моя помощь не требуется?
— Да нет, рутинная работа.
— Ну, в этой области я большой специалист.
— Возможно. Поговорим об этом позже. А сейчас мне пора идти — в девять начинается месса.
— Месса?
Бена позабавило ее удивление.
— Нет, нет, под сень святой матери церкви я не возвращаюсь. Просто мы подумали, что разыскиваемый нами может сегодня утром появиться в одной из двух церквей. Вот мы и ходим на каждую мессу в обе церкви, начиная с шести тридцати. Бросили жребий, мне выпали девяти-, десяти — и одиннадцатичасовые службы.
— Я иду с тобой. И не возражай, — сказала она, не дав ему и рта раскрыть, — я ведь действительно могу оказаться полезной. Мне известны признаки, симптомы…
Не надо говорить ей, что он сам хотел попросить ее об этом. Пусть думает, что это она его уговорила.
— Только после не вини меня, если не сможешь разогнуть колени.
Вместо поцелуя она просто прикоснулась к его щеке пальцем.
— Мне нужно десять минут.
В церкви пахло воском и духами. Скамейки, до лоска отполированные здешней паствой, на девятичасовой мессе были заполнены меньше, чем наполовину. Стояла тишина. Лишь изредка кто-то кашлял или сморкался; тогда под сводами глухо раздавалось эхо. Через витражи на восточной стене проникал мягкий небесный свет. В глубине церкви виднелся алтарь под покровом, а вокруг него — свечи. Покров белый — символ чистоты. Над ними висело изображение Сына Божьего, умирающего на кресте.
Сидя рядом с Тэсс на задней скамье, Бен внимательно разглядывал прихожан. Впереди сидели несколько пожилых женщин в окружении семейств. По другую сторону прохода, ближе к двери, устроилась молодая пара. По мысли Бена, выбрали они это место потому, что на руках женщины спал ребенок. Футах в двух от семейства, состоящего из шести человек, расположился старик с палкой. Две юные девушки в воскресных платьях сидели отдельно и о чем-то перешептывались, а позади них трехлетний малыш тихо катал по полу пластмассовую машинку. Бен знал, что про себя он точно воспроизводит шум двигателя и визг тормозов.
Поодиночке сидели трое мужчин, каждый из которых более или менее соответствовал описанию. Один из них уже опустился на колени. Тонкое темное пальто его было застегнуто на все пуговицы, хотя в церкви было тепло. Другой рассеянно перелистывал требник. Третий расположился в одном из передних рядов и сидел неподвижно. Бен знал, что где-то там сидит Родерик, а за серединой наблюдает сержант Пиломенто — патрульный.
Услышав рядом с Тэсс какое-то движение, Бен напрягся. Это оказался Логан. Присев около Тэсс, он погладил ее руку и улыбнулся Бену.
— Решил, что стоит прийти, — проговорил он с хрипотцой и, чтобы прочистить горло, негромко откашлялся.
— Рада видеть вас, монсеньор, — тихо проговорила Тэсс.
— Спасибо, дорогая. На днях я немного простудился, так что не был уверен, удастся ли прийти. Но надеялся, что вы будете. У вас острый взгляд. — Он оглядел полупустую церковь. «Главным образом молодые и старые», — подумал Логан. Людям среднего возраста редко приходит в голову, что неплохо бы уделить Богу часок своего времени. Вытащив из кармана молитвенник, он снова поглядел на Бена. — Надеюсь, вы ничего не имеете против? Если вам повезет, я смогу пригодиться. У меня есть одно преимущество — я, можно сказать, у себя дома.
Впервые Бен видел на Логане белый воротник священника. Отметив это про себя, он кивнул ему.
77 
