92 
— Бен. — Едва держась на ногах, Тэсс протянула руку в ожидании помощи: ей казалось, что достаточно сделать последний шаг — и она окажется в безопасности. Но перед ней стоял некто в черном и белом: черная ряса, белый воротник. Белый шелк епитрахили. Она увидела, как епитрахиль медленно поднимается и, собираясь в узелки, как в жемчужины, начинает обматываться вокруг ее шеи. Она закричала.
— Тэсс. Ну же, Тэсс, маленькая, проснись!
Она прерывисто дышала и ощупывала горло.
— Успокойся. — Голос Бена в темноте звучал спокойно и ласково. — Вдохни поглубже, расслабься. Я здесь, с тобой.
Медленно приходя в себя, она изо всех сил прижалась к его плечу. Ощущая нежные, ласковые руки на спине, Тэсс ни о чем другом не думала, кроме этих рук. Наконец она окончательно проснулась.
— Извини, — с трудом выговорила она, выравнивая дыхание. — Просто приснился сон. Извини.
— Сладкий, должно быть, сон… — Бен убрал с ее лица волосы. Кожа у нее была липкой от холодного пота. Он собрал простыни и закутал ее в них. — Может, расскажешь?
— Просто перетрудилась. — Тэсс подтянула колени к животу и поставила на них локти.
— Воды?
— Спасибо.
Прислушиваясь к звуку льющейся воды из крана, она провела ладонями по лицу. Из двери ванной комнаты пробивалась полоса света — Бен оставил его зажженным.
— На, держи. У тебя часто бывают кошмары?
— Нет. — Она немного отпила, смочила горло. — Бывали раньше, после смерти родителей. Тогда приходила бабушка, садилась подле меня, да так и засыпала в кресле.
— Ну что ж, теперь посижу я. — Бен снова лег в кровать и обнял ее. — Теперь лучше?
— Намного. Дурацкое какое-то ощущение.
— А с научной точки зрения можно сказать, что при определенных обстоятельствах страх — здоровое чувство?
— Пожалуй. — Она положила голову ему на плечо. — Спасибо тебе.
— Еще что-то не так?
Она допила воду и поставила стакан.
— Я старалась, чтобы было незаметно.
— Тебе это не удалось. Так в чем дело?
Тэсс тяжело вздохнула и поведала Бену о своих переживаниях.
— Есть у меня один пациент, вернее, был. Со всем мальчик, ему четырнадцать лет. Алкоголик, страдает тяжелой депрессией, манией самоубийства. Я предложила родителям поместить его в клинику в Виргинии…
— А они отказались?
— Дело не только в этом. Сегодня он пропустил очередной сеанс. Я позвонила, трубку взяла мать. Она ответила, что, с ее точки зрения, Джо быстро поправляется. О клинике даже говорить не пожелала. Кроме того, она собирается на некоторое время прекратить сеансы лечения. Я ничего не могу с этим поделать. Ничего! — Так вот что доконало Тэсс! — Она не хочет слушать о том, что ни какого улучшения у Джо нет. Я понимаю, что она любит сына, но на глазах у нее шоры, она видит только то, что желает видеть. Я каждую неделю накладываю мальчику повязку на душевную рану, но она не заживает.
— Но ведь ты не можешь заставить ее привести к тебе ребенка! А может, перерыв и вправду поможет? Пусть рана проветрится на свежем воздухе.
— Очень хотелось бы в это верить…
Даже не сами слова, а тон, каким они были сказаны, заставили его теснее прижать к себе Тэсс.
Когда он проснулся от ее крика, кровь словно застыла в жилах. Теперь она снова начала циркулировать.
— Послушайте, док, мы оба занимается таким делом, в котором нередко теряют людей. Порой среди ночи просыпаешься и бессмысленно вглядываешься в стену, в окно… а нужно всего лишь отключиться, повернув выключатель.
— Знаю. Правило номер один: профессиональное хладнокровие.
Почувствовав прикосновение его волос к щеке, Тэсс повернулась к нему:
— Как тебе это лучше всего удается? Даже в полумраке было видно улыбку Бена.
— Что, интересно?
— Да. — Она провела рукой по его боку, опустилась ниже и остановилась на бедре. — Почему-то именно сейчас мне особенно интересно.
— Обычно помогает это. — Одним ловким Движением Бен перевернул ее так, что она оказалась сверху. Он почувствовал упирающиеся в него тугие груди, вдохнул аромат волос, упавших на его лицо. Откинув их, Бен прижался к ее губам.
«Как хорошо с ней», — подумал он. Мягкое прикосновение пальцев подобно благословению. В ее нерешительности было что-то такое, что его еще сильнее возбуждало. Когда он провел пальцами по внутренней поверхности ее бедер, Тэсс вздрогнула, и он понял, что она хочет его, но что-то ее еще сдерживает.
Бен никак не мог понять, почему от близости с ней не пропадает ощущение новизны. Когда бы он ни обнимал ее: в темноте ли, в тишине ли, — всякий раз было такое чувство, словно это впервые. Было в ней что-то такое, чего ему раньше недоставало, но об этом он не догадывался.
92 
