Особенно,... 
53 
Таким образом, приглашение Энни в помощь мне казалось идеальным решением, тем более, что она понравилась Ребекке.
* * *
Я никогда не забуду этот день. Мне пришлось пережить, пожалуй, самые горестные часы в своей жизни.
Мы с Грейс отправились на верховую прогулку. Грейс хотела съездить на пустошь. В это время года там было очень красиво: цвел утесник, и воздух был замечательным. Энни осталась присмотреть за Ребеккой и сказала, что они погуляют.
Когда мы вернулись домой, там царила страшная суматоха. Узнав о случившемся, я похолодела от ужаса: Ребекка пропала!
Энни заливалась слезами: они прогуливались, смеялись и болтали, когда Энни вдруг споткнулась о камень, упала и ударилась головой. Она показала нам грязные кровоточащие ладони.
— Я от этого потеряла сознание, — говорила она, — а когда пришла в себя, Бекки не было!
Где?! — закричала я. Мать обняла меня.
— Ее уже ищут, она не могла никуда деться.
— Когда это случилось?
— Примерно час назад… Возле дороги… неподалеку от дома Черри.
— Там ищут, — успокоила меня мать. — Ищут везде.
Вмешалась Грейс:
— Мы тоже поищем, пошли, Анжелет, она не могла уйти далеко.
— Одна!
Она же совсем крошка!
— Бекка очень сообразительна. Возможно, она сама отправилась домой?
— Мы тоже так подумали, — сказала мать, — вот почему я и жду здесь.
Мы отправились верхом к дому Черри. По пути мы встретили отца, в его глазах читалось отчаяние. Мне стало дурно от страха.
— Мы там уже были: никаких следов…
— Ничего, мы взглянем еще раз, — ответила Грейс.
Мы ехали, и с каждой минутой мой страх усиливался. В голове у меня кружили самые разные предположения. Куда дочь могла отправиться? Ей никогда не говорили, чтобы она не ходила одна, просто потому, что она никогда не оставалась без надзора.
Предположим, кто-нибудь похитил ее. Цыгане? Никаких цыган поблизости не было. И тут страх сжал мое горло. Пруд!
— Поворачиваем, — сказала я Грейс.
— Куда ты собираешься?
— Пруд… — пробормотала я.
— Пруд! — как эхо откликнулась она, и в ее голосе я услышала страх.
Грейс молчала. Моя лошадь перешла на легкий галоп. Мы свернули с дороги, и впереди показался пруд… мерцающий, зловещий. Пустив лошадь шагом, я доехала до самой воды, и там в глаза мне бросилась небольшая сумочка из синего шелка, вышитая, с ручкой из цепочки. Я узнала ее: она висела на рождественской елке как подарок. Подарок достался Ребекке, и она везде таскала с собой эту сумочку. Не могу описать тот ужас, с которым я смотрела на эту маленькую сумочку.
Я глянула на пруд. «Это возмездие! — истерически думала я. — Мы сбросили туда тело этого мужчины, а теперь пруд забрал моего ребенка!»
Наверное, я бросилась бы в воду, но Грейс удержала меня.
— Что это? — спросила она.
— Сумочка Ребекки!
— Ты уверена? Я кивнула.
— Это может значить только одно…
Я взглянула на темную зловещую воду. Грейс сказала:
— Давай возвращаться домой! Нужно рассказать о том, что мы обнаружили…
— Бекка! — бессмысленно позвала я. — Вернись ко мне, Бекка!
Эхо насмешливо ответило мне откуда-то из ив, нависавших над водой, плакучих ив, оплакивающих Ребекку. Но. Грейс была права: мы ничего не могли поделать. Нужно было вызывать помощь. Пруд прочешут, но, что бы мы ни делали, здесь уже ничто не поможет.
Я плохо помню происходившее. Слышала, как Грейс что-то объясняет, и наступило замешательство. Потом отец поехал куда-то с группой мужчин. Я слышала, как они переговариваются: они собирались «прочесать» пруд.
* * *
Настала дочь. Мужчины еще не вернулись. Возле меня сидели мать и Грейс. Никогда не забуду, как выглядели их лица в свете факела — выражение полной безнадежности.
На сердце у меня было тяжело Где-то в глубине души была еще одна мысль: «Неизвестно, найдут ли ее, но его найдут наверняка!»
Ребекку не нашли, но труд оказался не напрасным. У самого берега, на мелком месте, нашли мужские золотые часы и цепочку. Кроме этого, нашли останки какого-то человека. Они слишком долго пролежали в воде, чтобы их можно было опознать, но представители властей приехали и забрали их, вместе с часами, которые, похоже, вызвали их интерес.
Я лишь наполовину осознавала происходящее, я думала о своем ребенке. Пока существовала надежда: по крайней мере она не утонула.
53 
