87 
– Вот на этом месте остановись, – приказала Ева и скомандовала лифту поднять их на уровень основного гимнастического зала. – Ты что, четыре дня не можешь прожить, не беспокоясь о цветках и запалах?
– Ну, не знаю. Похоже, нет, не могу. Не могу, – решительно объявила Пибоди, – потому что четыре дня – это практически рабочая неделя, если ты не коп. Вот если бы вы с Рорком не сношались целую неделю, неужели ты бы не засомневалась?
Ева подумала, что для них вопрос никогда так не стоял. Она лишь покачала головой в ответ и вышла из лифта.
– Значит, вы с Рорком ни разу не перепихнулись с тех пор, как на нас свалилось это дело?
Ева остановилась, сделала четкий военный поворот кругом. Помолчала.
– Детектив Пибоди, вы действительно имеете наглость поинтересоваться у меня, спала ли я со своим мужем последние несколько дней?
– Ну… да.
– Возьми себя в руки, Пибоди.
– Спала! – просияла Пибоди и кинулась следом за Евой. – Я так и знала! Так и знала! Работаешь чуть не круглые сутки и все равно успеваешь урвать свое. А мы-то моложе. Нет, я не хочу сказать, что ты старая, – заторопилась Пибоди, когда Ева бросила на нее ледяной взгляд. – Ты молодая, спортивная, можно сказать, воплощение бодрости и здоровья. Ладно, я умолкаю.
– Это лучшее, что ты можешь сделать.
Ева сразу прошла в кабинет управляющего. Пи поднялся из-за стола.
– У вас есть новости.
– Мы исследуем несколько версий. Мы хотим поговорить с персоналом, опросить некоторых членов вашего клуба.
– Все, что нужно.
Хотя у Янси еще оставалось время на внесение изменений в портрет, Ева вытащила сделанный им предварительный набросок.
– Посмотрите внимательно на этот рисунок и скажите мне, знаете ли вы этого человека. Может, вы его видели?
Пи взял рисунок и внимательно его изучил.
– Лицо мне незнакомо. У нас много членов клуба, некоторые посещают от случая к случаю, другие вообще бывают здесь считанные разы – пользуются нашими залами, когда приезжают сюда по делам или развлечься. Из тех, кто посещает клуб регулярно, я многих в лицо знаю, но этот мне незнаком. – Пи опустил скетч. – Это он похитил Джулию?
– На данный момент он представляет для нас интерес.
Они провели в спортивном центре час, но ничего не добились. Когда они вышли на улицу, у Евы засигналила рация.
– Даллас.
– Янси. Есть. Лучше уже не будет.
– Покажи.
Янси вывел изображение на экран видеотелефона. Ева заметила, что лицо обрело более определенные черты, чем на имевшемся у нее рисунке. Брови были выше, линия рта оказалась более вялой. А нос действительно стал короче.
– Хорошо. Давай его распространим. Извести Уитни и передай ему, что я попросила дать Надин Ферст пятиминутную фору перед остальными каналами.
– Есть.
– Отличная работа, Янси.
– Он похож на доброго дедушку, – заметила Пибоди. – Уютный, домашний. Такие дарят детишкам конфеты. Не знаю, почему, но от этого становится только хуже.
Трина назвала его «безобидным», вспомнила Ева.
– Он увидит себя на экране. В какой-то момент в течение нескольких ближайших часов или в крайнем случае завтра. И он поймет, как близко мы к нему подобрались. Ближе, чем когда-либо раньше.
– Тебя это тревожит, – понимающе кивнула Пибоди. – Вдруг он запаникует и убьет Росси и Гринфельд из чувства самосохранения, а сам опять нырнет на дно и там заляжет.
– Это не исключено. Но мы обязаны выпустить картинку в эфир. Вдруг он выслеживал еще какую-нибудь женщину, вступил с ней в контакт, и она это увидит? Это не только спасет ей жизнь, это может привести нас прямо к его двери. Так что выбора у нас нет. Нет выбора.
Но Ева подумала о Джулии Росси. Пропала восемьдесят шесть часов назад и никакого следа.
Поскольку набросок, который отдал ей Янси, был близок к окончательной версии, Ева пустила его в ход при опросе служащих соседних контор, жильцов соседних домов, пары уличных нищих и торговцев сосисками на углу.
– Да он прямо невидимка. – Пибоди усердно терла замерзшие руки, пока они направлялись к ретро-клубу. – Мы точно знаем, что он тут был, был в фитнес-центре, крутился поблизости, но никто его не видел.
– Никто не обращает на него внимания. Не исключено, что это почва, на которой он помешан. Его игнорируют, ни в грош не ставят. И вот он нашел для себя способ самоутверждения. Он похищает женщин, истязает их, убивает. Уж они-то его никогда не забудут.
– Да какое «никогда», если они мертвые? – удивилась Пибоди.
87 
