60 
— Оно становится таким и для меня. — Мужчина повернулся к Морвенне. — Боюсь, вам пришлось поволноваться.
— О да, — согласилась она. — Это глупо с моей стороны — носить кошелек в кармане.
— Ушлый народец чует это за милю. Эти мальчишки способны украсть все, что угодно. Почему бы нам не присесть на минутку? — Он указал на скамью.
Мужчина был молод, элегантно одет в светлый плащ и цилиндр и явно относился к тому типу мужчин, с которыми мы встречались в обществе.
— Надеюсь, вы не сочтете это нарушением правил приличия, — сказал он. — Просто принимая во внимание наше маленькое приключение…
— Я очень благодарна вам, — перебила Морвенна. — В кошельке было не очень много денег, но его вышивала моя мать, так что он представляет для меня особую ценность.
— Да, эти милые подарки ничем не заменишь. Что ж, я вдвойне счастлив, что сумел помочь вам. Джастин Картрайт, — тут же представился он.
— Вы живете поблизости? — спросила я.
— Я долго жил за границей и лишь недавно вернулся на родину. Я живу пока в отеле и еще строю планы на будущее.
— Это очень интересно, — заметила Морвенна. Картрайт улыбнулся ей. Похоже, она заинтересовала его, и я была рада этому. Морвенна, похоже, тоже не собиралась смущаться. В конце концов кошелек украли у нее, так что можно было сказать, что она находится в центре событий. Мы немножко поболтали, а потом Картрайт сказал, что не смеет более задерживать нас.
Морвенна вновь поблагодарила его за помощь, и он распрощался с нами.
Интересный мужчина, — заметила Грейс.
— И добрый, — добавила Морвенна.
— Интересно, чем он занимается и что он так долго делал за границей, — сказала я.
— Он так ловко справился с этим мальчишкой, — сказала Морвенна. — Кстати, я рада, что он отпустил его: мальчишка был страшно напуган, и, видимо, беден. Это так мило с его стороны. Большинство на его месте подняло бы шум, и, Бог знает, что произошло, если бы мальчишку передали в руки закона. Я читала книгу Мэтью о реформе тюремной системы: с такими людьми творят совершенно ужасные вещи.
— Они преступники, — возразила Грейс. — Этот мальчишка мог бы убежать с твоим кошельком. И в следующий раз он, возможно, украл бы кошелек у человека, у которого только и есть деньги, что на хлеб насущный.
— Ну, ко мне это не относится, — сказала Морвенна. — Я рада, что он отпустил его: это говорит о том, что у этого человека добрая душа.
— Хорошо, пора возвращаться, — заключила Грейс. — Надеюсь, в будущем ты станешь осторожней, Морвенна.
Морвенна пообещала быть осторожней, но я заметила, что это событие доставило ей удовольствие. Конечно, кража потрясла ее, зато спаситель оказался любезным и внимательным мужчиной. Морвенне редко уделяли внимание, и сейчас она просто расцвела.
Я опять подумала, что если бы она сумела избавиться от ощущения своей ненужности, то стала бы очень привлекательной.
МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ С СЮРПРИЗОМ
Джервис уехал из Лондона за несколько дней до того, как в Дербишир отправились мы, и встретил нас на местной станции в экипаже, на котором был изображен герб семейства Мэндвиллов. Две симпатичные серые лошадки везли его. Джервис сообщил, что очень рад видеть нас и что все семейство с нетерпением ждет нашего прибытия.
Багаж укладывал весьма солидно выглядевший слуга, поведение которого свидетельствовало о том, что Мэндвиллы пользуются большим уважением в этой части страны. Вскоре мы уже ехали по проселочным дорогам. Наконец, показался и дом.
Мэндвилл-корт был построен в эпоху Тюдоров, но старое здание сгорело в начале семнадцатого века и было восстановлено позже. Здание было прямоугольной формы, сложенное из кирпича и портлендского камня. Показались портик и ступени, ведущие к входной двери. Высокие окна придавали дому законченность стиля.
Это был очень привлекательный дом, хотя ему не хватало древности Кадора. По сравнению с Кадором его можно было назвать современным, однако он был солидным и достойным домом, которым можно гордиться.
Мы сразу прошли внутрь, и Джервис представил нас своим родителям. Добродушный сэр Гораций сообщил, что очень рад, что мы сочли возможным приехать к ним. Леди Мэндвилл тоже была очень мила, но чувствовалось, что она властная женщина, и ее проницательные глаза тут же начали исследовать меня.
Здесь же были и остальные члены семьи: старший сын Уильям, который должен был унаследовать титул и поместье, второй сын Генри, изучавший юриспруденцию, и Марион, самая младшая в семье и, по-моему, несколько моложе меня.
60 
