126 
— Сука! Ты меня ранила!
Когда он сделал новый бросок, Ева не стала раздумывать. Вместо того чтобы снова выстрелить, она разбежалась, оттолкнулась и выбросила обе ноги в летящем ударе, который пришелся ему прямо в лицо.
Кровь брызнула у него из носа и изо рта, но он удержался на ногах.
— Не стрелять! — крикнула Ева Рорку и кому-то невидимому, бегом поднимавшемуся по лестнице у нее за спиной. — Ну, держись, гад, — пробормотала она, когда Блу предпринял третью попытку. — Посмотрим, как тебе это понравится.
Она нагнулась, обхватила тяжелое оружие обеими руками и, вложив в удар всю свою силу, заехала ему в пах.
Блу завизжал, и от этого неожиданно тонкого, пронзительного визга сердце у нее запело. Он рухнул на колени, упал на бок и начал кататься по полу от боли.
— Кажется, сработало. Объект обезврежен! Мне нужны «браслеты» диаметром побольше, — проговорила Ева в микрофон-петельку, прижимая оружие к его щеке. — Ты большой мальчик, Блу, большой, сильный мальчик, но если я выстрелю с такого расстояния, ты потеряешь пол-лица. По мне, так даже лучше, но тебе это вряд ли понравится.
— Посмотрим, может, эти подойдут. — Фини шагнул к Блу, который теперь рыдал, как ребенок, заломил ему руки за спину и с трудом заковал их в наручники. — Еле-еле защелкнул. Может, и жмут немного, но что уж тут поделаешь?
— Зачитай ему права и отправь в камеру.
Ева попыталась подняться, но поморщилась от боли и снова присела.
— Помочь, лейтенант?
— Спасибо. — Она схватила протянутую руку Рорка и осторожно распрямилась, стараясь не ступать на левую ногу. — Кажется, я себе что-то потянула в том броске. Все-таки для меня высоковато.
— Отличный был удар, хотя мне больше понравился второй.
— Первый был за Пибоди, а второй…
— Я знаю. За всех. — Рорк понимал, что ее это смутит, но ничего не мог с собой поделать. Он наклонился и поцеловал ее. — Ты моя героиня.
— Пошел вон!
— Лейтенант, — окликнул ее снизу один из членов группы. — Вам надо на это взглянуть. В подвале.
— Иду.
Этот ужас ей не суждено было забыть никогда, хотя она уже многое в жизни повидала, и, вероятно, ей еще многое предстояло увидеть. Подвальный этаж был переделан в целый «муравейник» комнатушек. «Судя по всему, именно здесь располагалось его основное жизненное пространство, — заключила Ева. — Некоторые изменения были внесены совсем недавно».
Рабочий кабинет был обставлен по-деловому — ничего лишнего. Три блока связи и обработки данных, стеллажи с гибкими дисками, занимающие целую стену, мини-холодильник, микроволновка. И слепящий своей яркостью свет. В другом отсеке он оборудовал домашний спортзал с самыми современными снарядами и зеркалами. Здесь тоже резал глаза нестерпимо яркий свет.
К спортзалу примыкала еще одна комната, отделанная зеркалами, многократно отражавшими ослепительно горящие светильники. Это была спальня — мальчишеская спальня с игрушками на полке. Единственная стена, свободная от зеркал, была оклеена фотообоями с изображениями покорителей космоса. Покрывало на узкой, аккуратно заправленной кровати тоже было расшито картинками межпланетных сражений. Здесь же стоял детский стульчик, снабженный самыми настоящими кандалами для рук и ног. К одному из подлокотников был привязан лоскут ярко-красной материи.
«Значит, она запирала его в подвале, — поняла Ева. — И, несмотря на игрушки, обои и покрывало, сумела превратить этот подвал в темницу».
Он все оставил, как было, но внес некоторые изменения. В стену была встроена длинная полка, судя по всему, новая. Начищенные до блеска крепежные скобы сверкали серебром. А на полке стояли прозрачные стеклянные банки, наполненные бледно-голубым раствором. И в этом бледно-голубом растворе плавали пятнадцать пар глаз.
— Пятнадцать, — сказала Ева, усилием воли заставляя себя смотреть и не отворачиваться. — Пятнадцать…
Ева и Рорк стояли за стеной комнаты для допросов и сквозь прозрачное только в одну сторону стекло наблюдали за Джоном Блу, прикованным к столу по рукам и ногам.
Он вопил, как сумасшедший, как ребенок в истерике, пока четверо мужчин втаскивали его в комнату, и немного успокоился, только когда свет по его просьбе включили на полную мощность. Ева полагала, что, если его как следует разозлить, он мог бы оторвать привинченный к полу стол и причинить вред себе и другим.
— Одна ты туда не пойдешь, — отчеканил Рорк не допускающим возражений тоном.
126 
