Особенно,... 
60 
Поскольку она больше ничего не добавила, продолжая пристально всматриваться в глубину парка, Рорк вопросительно взглянул на нее.
— И что же это за штука?
— Она сказала, что была дома в постели, когда позвонила мне. Мне бы хотелось это проверить, вот и все. Просто убедиться, что так оно и есть.
— Ты ей не веришь?
— Не в этом дело. Я не хочу верить или не верить. Я хочу проверить, чтобы больше об этом не думать. Чтобы не гадать и не сомневаться. Вот и все.
Рорк мягко улыбнулся.
— А если бы кто-то мог… получить доступ в ее спальню, пока ее не будет дома, и проверить блок связи, ты перестала бы сомневаться?
— Да. — Тут она поглядела прямо ему в лицо. — Не могу поверить, что я стою тут и прошу тебя совершить преступление! Если Селина была дома в постели, когда звонила мне, значит, она не могла быть здесь, в парке, в момент убийства. Она позвонила мне буквально через минуту после наступления смерти Напье. Я, конечно, могла бы затребовать официальную проверку ее телефона, послать электронщика к ней на дом с разрешением, но…
— Это выглядело бы невежливо.
Ева возвела глаза к небу.
— Плевать я хотела на вежливость, но мне не хотелось бы выглядеть дурой. И не хотелось бы портить отношения с потенциально ценным источником.
— Ну, стало быть, в восемь утра.
Ева тяжело вздохнула; в душе у нее боролись облегчение и беспокойство.
— Слушай, я дам тебе знать, когда она войдет. Просто будешь уверен, что горизонт чист. Если тебя поймают…
— Дорогая Ева! — В его тоне слышалось нарочито подчеркнутое мученическое терпение. — Я люблю тебя больше жизни, и, мне кажется, я уже не раз это доказал за время нашего знакомства. Поэтому я просто не понимаю, почему ты с таким упорством продолжаешь меня оскорблять.
— Я тоже. Давай договоримся: одна нога здесь, другая там. Только телефон! Больше ничего не ищи. Если все подтвердится, не звони мне. Если не подтвердится, позвони по личному номеру.
— Может, нам разработать условный язык?
Ева бросила на него испепеляющий взгляд.
— Ну давай, давай! Укуси меня!
Рорк засмеялся, притянул ее к себе и выполнил приказ: быстро куснул ее за подбородок, а потом поцеловал в губы.
— Я сам доберусь до дому. Постарайся поспать хоть немного.
Ева повернулась обратно к каменной арке, обратно к смерти. Она знала, что спать ей сегодня не придется.
Извещать ближайших родственников всегда ужасно, но когда это приходится делать посреди ночи, тяжкая обязанность превращается в полный кошмар. Нажимая кнопку на двери квартиры в Нижнем Уэст-Сайде, Ева уже знала, что сейчас ей придется навсегда разрушить чью-то жизнь.
Ждать пришлось долго — так долго, что она уже собиралась позвонить второй раз, когда замигал и включился интерком.
— Да? Кто там?
— Полиция. — Ева поднесла жетон к «глазку». — Нам нужно поговорить с Карлин Стипл.
— Четыре часа утра! В чем дело?
— Сэр, нам необходимо войти внутрь.
Интерком отключился, защелкали замки, лязгнула отодвигаемая цепочка. Дверь открыл заспанный мужчина с недовольным выражением лица. Он был в одних свободных хлопковых трусах.
— В чем дело? Знаете, кое-кто из нас ночью пытается спать. И я не хочу, чтобы вы разбудили детей.
«Шурин», — вспомнила Ева.
— Нам очень жаль вас беспокоить, мистер Стипл. Я лейтенант Даллас. Это детектив Пибоди. Нам необходимо поговорить с вашей женой.
— Энди! — Женщина с короткими курчавыми взлохмаченными со сна волосами выглянула в дверь. — Что происходит?
— Полиция. Слушайте, у нас тут наркоманы рыщут среди бела дня и наркотиками торгуют прямо под окнами, но мы сообщили все, что видели. Мы выполнили наш гражданский долг. Так с какой стати нас поднимают с постели среди ночи?
— Мы не из отдела по борьбе с наркотиками, мистер Стипл. — Ева повернулась к женщине, которая выскользнула из-за двери, затягивая кушак халата. — Карлин Стипл?
— Да.
— Лили Напье ваша сестра?
— Да… — Какая-то тень прошла по ее лицу: первый проблеск страха. — Что-нибудь случилось?
— С глубоким прискорбием сообщаю вам, что ваша сестра мертва.
— Нет, — торопливо и очень тихо откликнулась женщина.
— О боже, боже! — Энди Стипл мгновенно превратился в заботливого мужа, торопливо подошел к жене и обнял ее. — О, моя дорогая! Что случилось? — обратился он к Еве. — Что случилось с Лили?
— Нет!.. — повторила Карлин, мотая головой.
— Не могли бы мы присесть, мистер Стипл?
60 
