39 
Она села у кровати, не выпуская руку дочери, и терпеливо ждала. Медсестра оставалась в палате, постоянно снимая показания приборов, но Холли смотрела только на Лизу. Как будто обе они шли по темному тоннелю, ведущему в неизвестность, и только они сами могли помочь друг другу. Никого больше с ними не было.
Погрузившись в грустные мысли, Холли не услышала шагов в коридоре. Но в следующую секунду двери распахнулись, и в палату влетел Маттео, бледный как полотно.
— Как она? Что случилось?
— У нее бактериальный менингит, и ей очень плохо. Почему ты раньше не приехал? Я звонила несколько часов назад.
— Я не получил сообщения вовремя. Расскажу позже. Скажи мне, что она не умрет.
— Не могу, — тихо ответила Холли, уступая ему место у кровати. До нее медленно доходило сознание того, что он не проигнорировал ее сообщение. Она не ошиблась в нем.
Маттео сел, взял Лизу за руку и громко заговорил с нею.
— Боюсь, она не слышит вас, — заметила сестра. — Она без сознания.
— Она вся горит, — пробормотал Маттео. — Как это случилось?
Холли начала рассказывать, но увидела, что он не слушает. Все его внимание было устремлено на малышку, рука которой безжизненно лежала в его ладони.
— Piccina, проснись, пожалуйста. Твой папа здесь.
— Нет, — раздался слабый шепот с кровати. — Он не придет.
Маттео и Холли быстро переглянулись.
— Что она сказала? Я не расслышал.
— Она сказала, что ее отец не придет, — повторила Холли.
— Но я здесь. Piccina, папа здесь.
— Нет, он не придет. Я очень долго звала его, но он так и не пришел.
— Что она хочет этим сказать?
Холли только покачала головой.
— Он не пришел, — снова прошептала Лиза.
— Что мне делать? Холли, умоляю, помоги мне.
— Я не знаю.
— Он не пришел, — донесся слабый хрип. — Он так и не пришел проводить нас.
Холли подняла голову, когда до нее дошел смысл этих слов.
— Лиза вспоминает об аварии, в которую они попали с Кэрол, — пояснила она. — Ты тогда не пришел на вокзал проводить их. Она поняла, что что-то не так, потому что такого не случалось раньше. Она мысленно вернулась в прошлое.
— Но разве она не понимает, что я сейчас здесь?
Холли покачала головой.
— Разве ты не понимаешь, сейчас для нее не существует? Она без сознания и заново переживает те мгновения, когда жизнь навсегда изменилась для нее. Когда поезд перевернулся, она была на руках у матери. Кэрол потеряла сознание, а Лиза нет. Она была одна и испугалась. Ждала тебя, но ты так и не пришел.
— Я ничего не знал об этом. О господи! — Маттео опустил голову, потом поднял ее. — Что мне сказать ей?
— Я не знаю, — ответила Холли. — Но твои слова должны идти от сердца, иначе она не поймет.
— Папа, где ты? — в голосе Лизы было страдание.
— Я здесь, piccina. — Он взял ее руку и прижал к своему лицу.
— Нет, нет. Ты так и не пришел. Мама сказала, что я — не твоя.
Маттео застыл в ужасе.
— Кэрол не могла сказать ей этого, — пробормотал он.
— Должно быть, все-таки сказала, — проговорила Холли сдавленным голосом.
— Но как она могла совершить такую жестокость? Значит, Лиза все это время знала… О боже!
— Не думаю, — вдруг заметила Холли. — Дети вкладывают в слова свои значения. Возможно, эту фразу она поняла не так, как мы.
— Пожалуйста, разбуди ее. Я должен ей все объяснить.
— Но как?
— Не знаю.
Сестра принесла еще один стул, и они сели по обе стороны кровати. Холли протянула ему руку, и он взял ее, но его глаза были по-прежнему устремлены на лицо дочери.
— Лиза, Лиза!
Ответа не было.
— Нет, нет, нет! — тихо произнес он. — Пожалуйста, не сейчас.
Холли заплакала. Слишком поздно. Какое-то время они сидели молча.
— Я боялась, что ты не придешь, — тихо заметила она.
— Думаю, я это заслужил, но ты могла бы больше доверять мне. Неужели ты подумала, что я брошу ее здесь, больную? Я не мог приехать раньше, потому что меня держал на прицеле Фортезе. Он ворвался в зал суда и взял нас всех в заложники.
— Боже правый!
— Все закончилось. Он сам себе навредил. Захотел произнести обвинительную речь и дал время появиться охране. Они скрутили его до того, как он успел выстрелить, и потащили обратно в тюрьму. Сейчас он снова за решеткой.
— Ты хочешь сказать, что все закончилось?
— Да, закончилось.
39 
