21 
Ева кинулась к смежной двери и рывком распахнула её.
— У Бобби был ребенок, а не сестра. Время совпадает. У нее была дочь.
Рорк лишь едва поднял бровь.
— Да, Сиренити Брэй Мэсси, которая сейчас находится в доме престарелых в Скоттдейле. Я это знаю.
— Хвастун. У нее был ребенок и, судя по времени, это ребенок Хопа. О нем нет записей. Нет записей и о том времени, когда она была беременна. Но она уходила от него на несколько месяцев, что совпадает с последними месяцами её беременности и рождением дочери.
— После чего, судя по всему, она оставила ребенка у своей матери. Затем та перевезла всю семью на ранчо за пределами Скоттдейла, а Бобби вернулась к Хопу и своей прошлой жизни. Я нашел несколько предположений, что во время её разрыва с Хопом она была в отдаленной реабилитационной клинике. В интервью и статьях того времени говорится, что она была чистой и трезвой, когда вернулась на сцену, а затем снова предалась пороку, думаю, что всего через несколько недель после рождения дочери.
Рорк наклонил голову.
— Я думал, ты оставила Бобби мне.
— Ты занимаешь привидениями. А я работаю с трупом.
Глава 7.
Они были женаты уже два года и, будучи хорошим наблюдателем, Ева знала, когда Рорк злился на нее. Это казалось глупым, ужасно глупым — ссориться или тайком злиться друг на друга из-за такой смешной причины как привидения.
Целую минуту Ева размышляла о том, насколько это глупо. Затем она тяжело вздохнула.
— Послушай, — начала она.
Немного помолчав, Рорк откинулся на спинку кресла.
— Я слушаю.
— То, чем я занимаюсь… дерьмо. Вот дерьмо! — Она подошла к окну, потом прошлась по кабинету к двери и обернулась.
Правила брака — «И, черт побери, это одно из его преимуществ», — подумала Ева — заключалось в том, что она могла сказать Рорку то, что ей было сложно сказать самой себе.
— Мне приходится жить со многими из них. — Сейчас в ее голосе слышался гнев и нечто, похожее на печаль, которую она никогда не могла объяснить. — Они не всегда уходят, когда ты закрываешь дело, и они никогда не уходят, если ты оставляешь трещину в деле. У меня в голове целая армия этих чертовых трупов.
— Но их страдания не остались безнаказанными, — напомнил ей Рорк. — Ты за них сполна отплатила, ты заступилась за них.
— Да, это хорошо, но это не значит, что они говорят мне: “Спасибо, крошка”, а потом улетают в свой загробный как его там.
— Это называется загробный мир, и они уже находятся там, когда попадают к тебе.
— Вот именно. Они мертвы. Но у них остаются лица, голоса и боль, по крайней мере, в моей голове. И мне не нужно думать, что они крутятся вокруг меня и оставляют послания с того света. Это уже слишком, понимаешь? Это перебор, если я начну думать о том, что у меня за плечом стоит призрак, который проверяет, правильно ли я делаю свою работу.
— Хорошо.
— Точно?
— Дорогая Ева, — произнес Рорк тем спокойным и терпеливым тоном, которым он когда-то её покорил. — Разве мы с тобой уже не доказали друг другу, что нам с тобой не нужно всегда иметь одинаковое мнение обо всем? И разве это не было бы скучно?
— Может быть. — Напряжение отпустило её. — Мне так кажется. Я просто никогда не думала, что ты принимаешь подобные вещи так близко к сердцу.
— Наверное, в таком случае мне не стоит говорить, что если я умру первым, то планирую как можно чаще возвращаться и видеть тебя голой.
Как он и ожидал, губы Евы изогнулись в улыбке.
— Я буду старой, а сиськи отвиснут до пояса.
— Они у тебя не такие большие, чтобы так сильно обвиснуть.
Ева сжала губы и посмотрела вниз, словно желая это проверить.
— Вот тебе обязательно надо было это сказать? Ну что, у нас мир?
— Наверное, да, если ты подойдешь и поцелуешь меня. В качестве платы за оскорбление.
Она удивленно округлила глаза.
— Здесь нет ничего бесплатного, — усмехнулся Рорк.
Но она обошла рабочий стол, наклонилась и коснулась его губ своими.
В ту же секунду Рорк усадил её себе на колени. Ева знала, что он так сделает, ведь она слишком хорошо его знала, чтобы понять это, и сейчас она была в настроении потакать ему.
— Если ты думаешь, что я изображаю тупую секретаршу и по-дружески выполню…
— На самом деле, ты оскорбила меня несколько раз, — перебил он её. — А еще ты напомнила мне, что со временем станешь старой. Поэтому я должен воспользоваться твоими молодостью и активностью, а еще увидеть тебя голой.
21 
