Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
11 
Любой более или менее обычный законопослушный человек, не представляющий себе условности преступного мира, вряд ли сможет вообразить, как легко оказаться втянутым в криминал. Сначала до тебя доходят обрывки шепотов. Затем — фрагменты жутковатой речи, кодовые словца, какие-то договоры и переговоры. В конце концов тебе сделают предложение. Откажешься — бог с тобой, о разговоре просто забудут. Согласишься — все. Ты попал. Дальше пойдет небольшая сделка, мнимая дружба и бесконечный шантаж. При этом все случившееся будет казаться каким-то далеким, нереальным, сверхъестественным. И долго потом не сможешь поверить, что все происходит на самом деле…
Химию у нас вел загадочный доцент среднего возраста. У него была лаконичная, ни о чем не говорящая фамилия — Бурт. Анатолий Семенович носил твидовые потертые пиджаки и плетеные туфли из кожзама. Почему-то от него довольно сильно пахло клубничными летами. Студенты относились к нему с полным пренебрежением. Они не утруждали себя даже тем, чтобы здороваться, когда Бурт тихо входил и говорил:
— Доброе утро.
Его могли случайно толкнуть плечом в институтских коридорах и даже не оглянуться после этого. Его часто обзывали вполушепот «рыжим бананом». Почему «рыжим» и почему «бананом», я не знаю до сих пор. На занятиях Анатолия Семеновича царил хаос. Студенты бросались тетрадками, швырялись карандашами и ластиками, орали, включали музыку…
Мариам, например, обладала магической кавказской красотой. Ее волнистые волосы струились поверх разжигающих страсть выпуклостей. Кошачьи глаза были гордыми и нахальными. Она любила подсесть к Бурту и спросить:
— А вы не хотели бы сходить со мной в ресторан?..
Бурт смущался, отворачивался, еле слышно отвечал:
— Учите… учите химию…
Мариам стряхивала черные волны назад, демонстрируя лунную грудь:
— Не хочу учиться. Хочу жениться! — И все вокруг хохотали.
Короче, над Буртом издевались все кому не лень. Всему виной была его молчаливая таинственность. Его могли специально пихнуть и сказать: Черт, не заметил.
Пожалуй, одним из загадочных качеств Анатолия Семеновича была его космическая безучастность. Нельзя сказать, что этот человек витал в облаках, нет. Он просто неумело жонглировал событиями, происходящими в двух мирах — на планете Земля и в его собственном Разуме. Бурт не любил долго читать лекции, что-то пояснять, учить. Он просто раздавал листочки с вопросами и отворачивался к окну. Он прекрасно видел что мы все списываем. И вместо того чтобы остановить своих студентов (а как же, ведь они сдают тесты, бесплатно!), Бурт медленно скользил глазами по кирпичам соседней стены. Однако потайным зрением доцент следил за всем, что происходило в нашей аудитории. В частности, ему было известно, кто торгует, так сказать, дарами аптеки.
Коля Игнатьев вообще был человеком не злым. Я бы назвала его — беззаботным. Он дружил с Каримом и Леней, они познакомились еще в медсестринском колледже. Игнатьев возглавлял в институте скромную, но достаточно деятельную банду. Для тех, кто был не в курсе дела, его поведение выглядело странно. К примеру, он заходил в аудиторию, где идет урок, и просил какого-нибудь студента пройти в деканат — дескать, вызывают. Студент шел к Коле мимо скучающих однокурсников, как на казнь, белея от страха. Через некоторое время потрепанный (и, возможно, избитый) студент возвращался за свою парту, не проронив ни слова. О делишках Игнатьева приходилось только гадать.
Коля походил на молодого преступника с кинематографической точностью. Он был налысо выбрит, носил под халатом красный тренировочный костюм, хвалился некрасивым шрамом на тыльной стороне ладони. Коля частенько выпивал с маргиналами неизвестного происхождения на скамье возле университета. Он дружил с отчисленными студентами, с мрачными лаборантами, которые торговали своей протекцией, с фельдшерами скорой, большинство из которых занимались бог знает чем. Коля панибратствовал даже с обветренными нахалами с кафедры физвоспитания. Время от времени ему подкидывали подработку, связанную с загадочным исчезновением медицинских препаратов или анамнезов больных. Короче, Коля был при делах.
Однажды Коля понял, что ему надо подтянуть химию, он ее плохо понимал, несмотря на медицинский колледж, и ему пришлось обращаться за помощью. Анатолий Семенович как раз собрался накопить на путешествие с женой.
11 
