Он боится, поняла Сюзанна. Боится этого места.
— Вы были здесь раньше.
«О да, был, только однажды и в ужасе сбежал. Тут обитает что-то или кто-то, ненавидящее меня». И сейчас холод снова обволакивал, кожа заледенела.
— Отдай ожерелье, или я просто убью тебя и заберу его.
— Это ее комната, — прошептала Сюзанна, не выпуская психопата из виду. — Комната Бьянки. Она погибла, когда муж выбросил ее из того окна.
Не в силах устоять, Ливингстон зыркнул на оконный проем, мрачный до жути, и тут же отвел взгляд.
— Бьянка все еще приходит сюда, ждет и смотрит на утесы.
Послышались долгожданные стремительные шаги Холта.
— И сейчас она здесь. Забирайте.
Сюзанна протянула вору изумруды.
— Прабабушка все равно не позволит вам уйти с ее сокровищем.
Лицо Ливингстона заострилось, кожа побелела и покрылась испариной, когда он дотронулся до ожерелья. Потом схватил его, и Сюзанна поняла, что вместо ярости бандита охватывает стужа. И ужас.
— Теперь эти камни мои.
Преступник затрясся и споткнулся.
— Сюзанна, — спокойно произнес Холт от двери. — Отойди от него.
В вытянутых руках Брэдфорд держал оружие.
— Отойди, — повторил он. — Медленно.
Сюзанна отступила, потом еще, но сумасшедший не обращал на нее никакого внимания, проводя пистолетом над пересохшими губами.
— Все кончено, — сказал грабителю Холт. — Брось ствол и ногой отпихни в сторону.
Ливингстон, тяжело дыша, продолжал таращиться на ожерелье.
— Бросай, — настороженно приближался Брэдфорд. — Сюзанна, уходи.
— Нет, я не оставляю тебя.
У Холта не имелось времени отругать упрямицу. Хотя он был готов убить, стало совершенно очевидно, что психа не волнуют ни направленное на него оружие, ни пути к спасению.
Вместо этого Ливингстон прямо-таки пожирал глазами изумруды и трясся всем телом.
Не сводя с вора глаз, Холт подобрался ближе и перехватил запястье руки, держащей пистолет.
— Все кончено, — еще раз повторил Брэдфорд.
— Оно мое.
Вне себя от бешенства и страха Ливингстон толкнул Холта плечом и успел пальнуть в потолок, прежде чем бывший коп разоружил его. Потом попытался вступить в драку, но сражение получилось коротким. При следующем ударе грома преступник взвыл, дико замахал руками, не замечая вбежавших в башню людей. Дезориентированный, перепуганный и ошеломленный ударом в челюсть, а может, и окончательно впав в безумие, вор метался по помещению.
Вдруг с грохотом развалилось стекло. Этот звук Сюзанна никогда не забудет. Звериный вопль человека. Холт прыгнул вперед, стараясь спасти ненормального, но Ливингстона словно смерч потащил к разбитому окну и вытолкнул наружу на промокшие под дождем скалы.
— Боже мой.
Сюзанна привалилась к стене, прижав ладони ко рту, чтобы остановить собственный крик.
Вокруг зашелестели голоса, и чьи-то руки обняли ее. Все семейство заполонило комнату. Сюзанна нагнулась к детям, осыпая их поцелуями.
— Все в порядке, — успокаивала она. — Теперь все в порядке. Больше нечего бояться.
Потом взглянула на Холта. Тот стоял перед ней, за спиной зияла тьма, в ногах поблескивали изумруды.
— Теперь точно все в порядке. Пошли вниз.
И задвинул оружие в кобуру.
— Встретим полицию.
Час спустя, когда детей успокоили и уложили спать, Холт взял Сюзанну под локоть и вывел на террасу. Весь ужас и ярость, испытанные им в тот момент, как он увидел бегущую по коридору плачущую Дженни, вспыхнули с новой силой.
— Черт возьми, ты соображала, что делала?
— Мне надо было увести его подальше от дочери.
Сюзанне казалось, что она уже успокоилась, но пальцы снова задрожали.
— Внезапно меня осенило, где искать. Ведь все настолько просто, на самом деле очевидно. Я нашла изумруды. Потом появился Ливингстон… и Дженни. У него было оружие, и Господи, о Господи, я испугалась, что он убьет мою малышку.
— Ладно, все хорошо, все хорошо, — утешал Холт.
На сей раз Сюзанна не подавляла слезы, а цеплялась за возлюбленного, пока влага сочилась по щекам.
— С детьми все прекрасно, Сюзанна. Никто из них не ранен. И ты цела.
— Не знала, что еще можно было сделать. Не хотела быть ни смелой, ни глупой.
— Ты была и той и другой. Я люблю тебя.
Холт обхватил бледное лицо и крепко поцеловал.
— Он ведь не причинил тебе боли?