Особенно,... 
35 
Он скоро уезжал.
И он не мог выразиться ещё яснее, когда давал ей понять, что он хочет спать с ней.
Эти две мысли, так стремительно соединённые, были крайне рискованными.
«Ну и?», раздражённо настаивала она. Рассерженная на саму себя за то, что была такой слабой и восприимчивой по отношению к нему. Рассерженная тем, что он был такой соблазнительный. И надо же было ему пойти и вернуть эти тексты, приводя в замешательство уже и так запутанные чувства к нему. «Ну что же?»
Он изогнул тёмную бровь, окинув её взглядом, который заставил её почувствовать так, словно знойный бриз приласкал её. «Что если я тебе скажу, девочка, что я ищу способ снять древнее, смертельное проклятие?»
Она усмехнулась. Он не мог говорить это серьёзно. Проклятия не были реальностью. Не более чем Туата Дэ Данаан. Хорошо, поправила она себя, она никогда в действительности не находила решительно утверждённого вывода по поводу Туата Дэ Данаан или любой другой ”мифологической” расы, которые населяли когда-то Ирландию. У учёных были масса доводов против их утверждаемого существования.
И всё же…дедушка верил.
Будучи профессором мифологии, он учил её тому, что каждый миф или легенда содержали в себе некую долю реальности и истины, однако искажёнными они становились вследствие устных повторений бардами на протяжении веков, подгонявших свои повествования к определённым интересам своих слушателей, или благодаря переписчикам, учитывавших мнения своих попечителей. Подлинная суть бесчисленных манускриптов была искажена некачественными переводами и адаптациями, с целью отразить политическую и религиозную обстановку тех дней. Тот, кто посвятил время изучению истории, в конечном счёте, осознавал, что историки преуспели только в накоплении горстки песка из безбрежной, неведомой целины прошлого, как было невозможно соизмерить территорию Сахары только несколькими песчинками.
«Ты веришь в эту фигню?», спросила она, обведя рукой груду текстов, страстно желая узнать его видение истории. Учитывая его интеллектуальный уровень, это определённо было интересно.
«В большую часть, девочка».
Она сузила глаза. «Ты веришь, что Туата Дэ Данаан реально существовали?»
Его улыбка была горькой. «О, да, девочка. Было время, когда я не верил, но сейчас верю».
Хло нахмурилась. Он показался ей смирившимся, как человек, которому предоставили неопровержимое доказательство. «Что заставило тебя поверить?»
Он пожал плечами и ничего не ответил.
«Ладно, тогда, что за проклятье?», настаивала она. Всё это было очень занимательным, и как раз тем, что привело её к выбору карьеры. Это было, как снова разговаривать с дедушкой, обсуждать возможности, открывая разум чему-то новому.
Он посмотрел вдаль, потом уставился в огонь.
«Ой, ну давай же! Ты скоро уезжаешь, какой будет вред оттого, что ты скажешь мне? Кому я скажу?»
«Что если я сказал бы тебе, что это я проклят?»
Она окинула взглядом его богатое жилище. «Я бы сказала, что многим людям понравилось бы быть вот так проклятыми».
«Ты никогда не поверишь в правду». Он сверкнул в её направлении одной из тех ироничных улыбок, которые не затрагивали его глаз. И она поняла, что многое бы отдала за то, чтобы увидеть, как он улыбается, на самом деле улыбается и подразумевает именно это.
«Испытай меня».
На этот раз ему понадобилось больше времени, чтобы ответить, и когда он сделал это, его взгляд был полон забавляющейся циничности. «Что если я сказал бы тебе, что я Друид со времён давнего прошлого?»
Хло наградила его сердитым взглядом. «Если ты не хочешь со мной разговаривать, так просто так и скажи. Но не пытайся меня заткнуть всякой ерундой».
С натянутой улыбкой, он ещё раз кивнул, словно доказал себе что-то. «Что если бы я сказал тебе, что когда ты целуешь меня, милая, я не чувствую себя проклятым? Что, возможно, твои поцелуи могли бы спасти меня. Что тогда?»
Хло задержала дыхание. Это было так глупо, сказать это ей, так же глупо, как пошутить насчёт того, что он был Друидом… но так безнадёжно романтично. Что её поцелуи могли бы спасти человека!
«Я подумала бы, что нет». Его взгляд вернулся к тексту, и жар его был так силён, что она почувствовала озноб, его лишившись.
Она нахмурилась. Чувствуя себя самой настоящей трусихой, чувствуя себя до странности вызывающей. Она взглянула на чёртов конверт из туристического агентства. «Когда ты уезжаешь?», раздражённо спросила она.
35 
