Особенно,... 
34 
Когда Эмили вдруг увидела Даррена, ей почти удалось убедить себя, что она поступает правильно, уезжая с Эмметтом неизвестно куда. Он стоял в саду у самых дверей с шампанским в руках, а его локоть собственнически сжимала Шейла. Даррен не отрываясь смотрел на Эмили. Его темное от загара лицо посерело.
Эмили споткнулась. Даррен стиснул зубы с такой силой, что на скулах заходили желваки.
– Добрый вечер, Даррен, – услышала она словно издалека холодный вежливый голос Эмметта.
Даррен молчал. Создавалось впечатление, что он даже не понял, о чем говорит Эмметт.
Эмили попыталась что-то сказать, но ее язык как будто прилип к гортани. Она не могла произнести ни слова.
– Пойдем, дорогая. – Эмметт мягко, но настойчиво потянул ее за собой. – Нам пора.
Будь Эмили потрезвее, она бы повела себя иначе, но выпитое мартини лишило ее способности размышлять, и она без возражений повиновалась Эмметту. Они попрощались с Пратчеттом и ушли, стараясь не привлекать к себе внимания. Эмили ничего не видела и не слышала. У нее перед глазами стояло искаженное болью лицо Даррена.
Когда Нортон увел Эмили в зал, взгляды всех тех, кто находился в саду, обратились на Даррена и Шейлу. Он дрожал от ярости. О, он отлично представляет себе, о чем думают сейчас эти тщеславные глупцы! Ждут не дождутся, когда можно будет начать перемывать ему косточки. Его страдания для них – самое лучшее развлечение. Но он не даст им смеяться над собой. Он не позволит им догадаться, какую боль ему причинила эта вертихвостка…
– Даррен, отпусти бокал, – прошептала Шейла.
– Что?
– Ты сейчас бокал разобьешь. – Она погладила его руку. – Расслабься.
Даррен посмотрел на свою руку, мертвой хваткой сжимавшую бокал с шампанским. Его пальцы побелели от напряжения. Шейла осторожно забрала у него бокал.
– Пойдем посидим где-нибудь, – сказала она.
– А мы не можем уехать?
– Сейчас нет. Стэнли обидится.
– Мы что-нибудь придумаем.
– Если мы сейчас уйдем, все решат, что ты сбежал из-за нее.
– Мне плевать, что подумают другие! – нахмурился Даррен.
– Давай лучше посидим где-нибудь вдали от всех.
Шейла увела его вглубь сада. Там действительно было мало людей, зато в изобилии имелись укромные места и удобные скамеечки с высокими резными спинками.
Шейла почти насильно усадила Даррена на одну из скамеек.
– Мы с тобой давние друзья, Даррен, – начала она издалека, – и я не могу видеть, как ты страдаешь.
Он вымученно улыбнулся.
– Спасибо за сочувствие. Но мне не хочется сейчас об этом говорить.
Шейла скрипнула зубами.
– Ничего ужасного не случится, если ты признаешься в том, что тебе больно.
– Мне не больно.
– Ты хочешь сказать, что тебе нет никакого дела до того, что твоя невеста только что при всех целовалась с другим мужчиной?! – воскликнула она со злостью.
Даррен закрыл лицо руками.
– Эмили мне больше не невеста. – Его голос звучал глухо. – Она совершенно свободна со вчерашнего дня.
Шейла бросила на него быстрый взгляд.
– Правда? Что случилось?
– Я предложил ей сделать перерыв.
– Ты предложил? Сам? – Шейла была уверена, что ослышалась. – Но почему?
– Знаешь, я не уверен, что у нас с Эмили что-нибудь получится. – Даррен отнял руки от лица и вымученно улыбнулся. – Особенно теперь.
Шейла поняла, что он имеет в виду. Еще бы. Когда они вышли в сад, чтобы подышать свежим воздухом, их глазам предстало удивительное зрелище. На ближайшей скамейке, не стесняясь никого вокруг, увлеченно целовалась очаровательная парочка – неотразимый красавец брюнет и хрупкая трогательная блондинка. Ненавистная Эмили Маверик и неизвестный Шейле мужчина. Трудно сказать, какое из чувств, охвативших Шейлу в тот момент, было сильнее – ненависть к Эмили, жалость к Даррену или злая радость от того, что эта дуреха наконец совершила долгожданную ошибку и дала ей шанс.
– Я с самого начала знала, что у вас ничего не получится, – вполголоса заметила Шейла. – Ей нужен был лишь новый трофей для коллекции. Она тебя завоевала, притащила домой связанным по рукам и ногам, похвасталась тобой перед друзьями, а теперь взялась за другого.
– Я сам дал ей свободу.
– А тебе не кажется, что она слишком поспешила ею воспользоваться? – усмехнулась Шейла. – Вы поссорились только вчера, а сегодня у нее уже нарисовался новый кавалер. И, между прочим, очень красивый…
Даррен непроизвольно сжал кулаки. Шейла намеренно коснулась открытой раны. Можно было сколько угодно презирать Эмили за ее любовь к комфорту и роскоши, за ее внимание к миру великосветских сплетников, за ее деловитость и снобизм, но нельзя было не признавать одного – когда он увидел ее в объятиях другого мужчины, ревность оглушила и ослепила его. Он знал, что они с Эмили из разных миров и что им трудно говорить на одном языке, но не менее очевидно было и то, что он все еще безумно любит ее и не представляет себе жизни без нее…
34 
